Секс в человеческой любви. Эрик Берн

Секс в человеческой любви

реакций. С одной стороны – покорность и запуганность, с другой – мятежность, жесткость и бесчестие. Где-то между ними находится подлинная близость, свободно действующая сексуальность. В лучшем своем виде секс может дать вам возможность взлететь над поверхностью земли на 30000 футов с восхитительным медленным спуском. Но и меньшее может быть более чем обильно, и даже полет над крышами домов – более вдохновляющее переживание, чем стоять обеими ногами на земле. По совести, никто не может требовать большего, чем подняться над крышей, каждый фут сверх этого – это уже подарок[75].

То, о чем мы здесь говорим, это третий аспект мужской силы. Удар – это сила, с которой семя выбрасывается в момент эякуляции во влагалище поршнеобразным сжатием простаты. Представляется вероятным (хотя и не доказано), что высота оргазма, то есть ощущаемая величина оргаистического подъема, измеренная в метрах, зависит от силы удара.

Таким образом, с одной стороны – неполная эрекция, сдержанный напор и слабый удар. Другую же крайность представляет мужчина с плотным, таранообразным фаллосом, делающий толчки с самозабвенным увлечением и изливающий свое семя с большой силой в место, предназначенное ему природой. Но независимо от своего положения в этом спектре, мужчина может оплодотворить женщину, а если она надлежащим образом подготовлена, также вызвать у нее оргазм[76].

Из трех элементов мужской силы наиболее поддающийся сознательному контролю – это напор. Эрекция может быть прекращена актом воли, т. е. надо просто сказать «Стоп!» (или, как говорится в юмористических книжках, «Ляг, Фидо!»), но не существует магического слова, способного вернуть и сделать его тверже. «Встань, Фидо!» само по себе не ведет к цели. Чтобы заставить пенис подняться, нужна какая-нибудь приманка, живая или искусственная. Наиболее автоматична эякуляция, которую нельзя сознательно ускорить, а задержать после ее выпуска удается лишь на несколько секунд. Сила удара зависит главным образом от физических факторов, между тем как степень эрекции и напор зависят от психологических причин.

На половую силу мужчины влияют преимущественно две женщины: его мать (или, может быть, старшая сестра, которая поощряла или фрустрировала его мужественность и сексуальность, когда он рос) и его партнерша, которая в состоянии, в зависимости от своих реакций, повышать и стимулировать его силу или угнетать и подавлять ее. Когда мужчина старше женщины, он особенно чувствителен к ней. Если она слишком часто отвергает его, то может случиться, что он начинает терять потенцию и переходит в состояние упадка, свойственное пожилым людям; это состояние может прогрессировать, но почти всегда обратимо, если другая примется за него с должным энтузиазмом.

Как утверждают многие жены, половая сила мужчины часто проявляется в его повседневной жизни. Он может быть твердым, агрессивным и полным ударной силы; или же он легко сгибается перед сопротивлением, ему

Скачать книгу

Поскольку человек – «общественное животное», описанный выше «биологический идеал секса» не есть человеческий идеал; это идеальный механизм размножения, рассматриваемый таким образом, как если бы у человека не было бы других целей. Эволюция сделала человека более сексуальным, чем другие животные, может быть именно для компенсации ограничений, налагаемых человеческим обществом, т. е. культурой. В последнем абзаце автор с видимой неохотой признает роль культуры в человеческой психологии. Отвращение Берна к социальному аспекту психологии проявляется в том, что даже в этом ключевом месте он не хочет произнести слово «культура». Как он признает в конце абзаца, «все общества построены на сексуальных запретах» (и, конечно, на многих других). «Общество» в его конкретном историческом виде, т. е. культура, и определяется системой запретов, наряду с принятыми в нем идеальными ценностями. Поскольку д-р Берн об этих вещах говорить не хочет, его идеал человеческого секса (близость) не может найти свое место в контексте неизбежно общественной жизни человека. Поэтому он помещает свой идеал в чисто словесный внеисторический контекст. Место, находящееся посередине между «покорностью и запуганностью» и «мятежностью, бесчестием и жестокостью», он определить не может и возвращается к «чистой биологии оргазма». – Прим. перев.

ЭЖ: Эта «надлежащая подготовленность» – старая идея из учебников секса. Но любопытно, как она подготовится без его участия?