Amor. Владимир Георгиевич Ушаков
из кабинета.
Мария и Владимир подходят к костелу, останавливаются перед входом.
– Вообще-то я атеист, хотя бабушка говорила, что крестила меня… подожди, но мы православные, вроде…
– Это не имеет значения. Я же Деву Марию просила… и должна ей тебя показать и поблагодарить ее.
Мария берет Владимира за руку и тянет его к входу. Из костела выходит монахиня, Мария бросается к ней.
– Здравствуйте, матушка, вы, наверное, не помните меня… Я приходила просить Деву Марию. Вы мне помогли. Монахиня улыбается Марии и Владимиру.
– Конечно, помню, Мария, мы же вместе молились, Пречистой Богородице.
Монахиня крестит молодых.
– Будьте счастливы, дети мои. А молодой человек… Он… иностранец? Русский?
– Русский, матушка.
– Это хорошо. Русский-это хорошо! Да Вам бог счастья!
В кабинете военсоветник в кубинской военной форме без знаков отличия и Владимир в такой же форме.
– Вы, Владимир Максимович Ершов, нарушили правила поведения советских загранкомандированных за рубежом, о которых Вам было прекрасно известно. Нарушили?
– Нарушил. Но я люблю…
– Считаете себя виноватым?
– Виноват, товарищ полковник. Но я полюбил…
– Что ты мне заладил: полюбил, полюбил. Послушайте меня внимательно и запомните крепко на будущее. Ты поступил неправильно. Я не говорю нехорошо, а говорю неправильно. Где эта черта стирается, черт ее знает! Неправильно в том смысле, что Вам, военному человеку, офицеру, переводчику нельзя нарушать установленных для беспрекословного выполнения норм, правил, приказов и распоряжений. Иначе из Вас не будет в будущем хорошего офицера. Какой это офицер Советской Армии, который нарушает приказы? А раз Вы переводчик, то и дипломата из Вас хорошего не получится. А ты мне: люблю, люблю. Вижу, что любишь. И любовь свою отстаиваешь и защищаешь. Эх, Ершов, Ершов! Действительно ты ершистый молодец. Оправдываешь ты свою фамилию! Я тоже, признаюсь, тебе, ершистый. Поэтому наказывать Вас не буду. Рука не поднимается. Но внушение Вам сделать – мой долг. Ладно, прощаю тебя. Как отец. Иди и будь счастлив со своей возлюбленной. Как ее хоть зовут?
– Мария.
– Хорошее имя. Наше. Все. Свободны.
– Огромное Вам спасибо, товарищ полковник. Больше подобное никогда не повторится.
– Это как Вас понимать? Что еще на одной кубинке не женишься? Так что ли?
– Нет. Что Вы! Я не это, не так хотел сказать… Я…
– Ладно, идите, товарищ лейтенант. Свободны.
– Есть свободен, товарищ Главвоенсоветник!
Владимир под хитроватым, веселым прищуром глаз полковника поворачивается и браво выходит из кабинета.
– У, мужик, класс!!!!
Звучит марш Мендельсона, стеклянные двери базы отдыха распахиваются, и молодожены ступают на кафельный пол. Присутствующие, расположившиеся вокруг бассейна, встречают их громом аплодисментов. ВИА советских воинов исполняет туш. Владимир и Мария