Всесвятая Богородица, моли Бога о нас. Проповеди на Богородичные праздники 1990–2016 годов.. священник Георгий Кочетков
– эпоху не очень длительную, но и не маленькую, ведь эта эпоха Закона длилась больше тысячи лет, двенадцать-тринадцать веков. Конечно, это верно, однако не только таким образом связывался с Небом человек Ветхого Завета, познававший Бога через Закон и через веру.
Эпоха Закона была бы слишком тяжкой, если бы она не была почти одновременно с тем и эпохой пророков, эпохой царей и эпохой завета с Левием. То есть это была эпоха Иерусалимского храма с его законными жертвами – прообразовательными и очень актуальными для всякого человека, – которые хотя и не освобождали никого окончательно от рабства греху, но всё-таки очищали людей и призывали их к чистоте. Все традиции, все обряды, как и жертвоприношения Иерусалимского храма, были направлены именно на укрепление связи между Небом и землёй, и богоизбранный народ, ветхозаветная церковь – церковь Моисея, пророков, царей и священников – очень много делала для того, чтобы не потерять связи с Богом.
Достигла ли она своей цели? Этот вопрос оказывается достаточно трудным. С одной стороны, не достигла, потому что чем более люди углублялись в тайну Закона, чем более они хотели быть праведными – правыми пред Богом, пред людьми, пред другими народами, – тем больше они оказывались неправыми. Когда пришёл Закон, – говорит апостол Павел, подводя итоги этой эпохи, – не только ожил, но и укрепился, умножился грех. Но он же говорит и о том, что когда умножился грех, вызванный к жизни этим откровением – пророческим откровением закона, правила, правды, справедливости, праведности, – тогда стала преизобиловать благодать (см.: Рим 5:20).
С одной стороны, для богоизбранного народа Небо закрылось. Бог оставался верен Своему избранию, но народ, казалось, остался верен только лишь по букве и внешней форме, а сердце его далеко отстояло от Того, Кого они призывали в своих молитвах и жертвоприношениях. Поэтому Бог отгородился от этого народа. Он не предал его так, как этот народ предавал своего Бога, но Он от него отгородился, закрыв Небеса. Так что та самая связь, ради которой всё и делалось – связь с Богом, – прервалась, несмотря на существовавшие тогда ещё законные жертвы, несмотря на то, что сам народ был уверен в том, что он продолжает хранить Завет. Да, религия Завета превратилась в частную национальную религию маленького народа, и всё…
Но есть и другая сторона. Есть то, что было прообразовано ещё Моисеем. Есть, в частности, тот образ, о котором мы слышали в прочитанном сейчас месте из Писания. Иакову по дороге в Харран было дано некое откровение. Откровение, которое, с одной стороны, изложено очень просто, ясно, почти по-детски, а с другой – откровение непростое. Конечно, оно вполне соответствовало мечте Израиля о единстве Неба и земли. Иаков – он же Израиль – провиденциально видит во сне лестницу, которая, как говорит нам Писание, соединяла Небо и землю (Быт 10:12). Естественно, ангелы Божьи поднимались и спускались по этой лестнице, символизируя собой это единство, а на вершине лестницы – на Небе – стоял
Сам Господь, Который обратился к Иакову. Он повторил Своё обетование, снова засвидетельствовав, что Он есть