Жестокие романтики против Кровавых гегемонов. Роман Ключник
война другого вида, в результате которой третья сила – народ, безумно ненавидящий большевиков, сметет и их и нас…».
Опять зависла пауза, напряженная тишина, после которой Сталин говорит: «Я много над этим думал. У нас есть шансы. Мы их хорошо знаем, – они не умнее нас, а мы теперь не глупее их. Мы попытаемся использовать масонскую стратегию и тактику и перехватить власть мирным путем, избегая вооруженного столкновения и новой гражданской войны. И, надеюсь, если понадобится, то Феликс Эдмундович нас подстрахует, нам поможет, у него немалая сила. В крайнем случае, главная сила – армия пойдет за Ворошиловым, Буденным и Фрунзе, а не за Бронштейном и Эфроимом Склянским». Все посмотрели на Дзержинского, а затем на Ворошилова и Фрунзе, которые не выдавали колебаний и выглядели собранными и уверенными.
Не так давно вернувшийся из Швейцарии Дзержинский начал говорить: «Иосиф, я надеюсь, ты понимаешь, что значит пойти против еврейства? Я надеюсь, ты понимаешь, какая ситуация сложилась сейчас на планете после мировой войны? Ты ведь понимаешь, что идти против еврейства в России, это значит идти против всего еврейства на планете и всего масонства на планете… И если ты отберешь у них власть в России, то они не согласятся с этим, – и твоя Россия будет в экономической и политической изоляции, они задушат тебя всеми способами вплоть до организации любимого террора, любимой революции, отравят, застрелят, взорвут или могут собрать вооруженную коалицию, Антанту и пойдут войной…
Ты понимаешь, что принимая это решение, ты идешь против установившегося недавно миропорядка, ты хочешь изменить миропорядок на планете…».
Все пораженные описанным грандиозным масштабом переглянулись, – всё сказанное Дзержинским напрямую касалось и их. Опять наступила пауза, напряженная и наполненная чем-то очень серьёзным; возник выбор: или после тяжелых лет войны наслаждаться миром и властью со всеми её соблазнительными возможностями или сконцентрироваться и вместе со Сталиным продолжить борьбу. Борьбу за что? За власть? – Ведь они и так у власти… Это борьба за верховную власть и за народ, за страну, за Родину, за Отчизну, за мечты и цели – построить справедливое благополучное общество и красивую страну; – звучит помпезно, даже выспренно, но ведь правда.
«Я много думал, – заговорил Сталин, – у нас есть шансы, и, по-моему, обстоятельства внутри страны и за её пределами нам способствуют. Стоит попробовать, необходимо попробовать. Вы со мной?..» После принятия решения осталось обсудить детали, тактику, взаимодействия, связи и т. п.
Итак, что можно сказать о человеке, решившем перестроить мир, побороться с гегемонией «богоизбранных», решившем изменить ситуацию не только в России, но и на планете? Какие ещё здесь нужны оценки и эпитеты? В этом понимании меркнут лукавые глупости фанатичного сталиниста и автора нескольких книг о Сталине А. Меняйлова, буйная фантазия которого отображается в названии глав его книг – «Благосклонность Духа Тамерлана к Сталину»,