Тайна замка Роборэй. Виктóр из спецбригады. Морис Леблан
и они обещали быть у меня в конце июня. К этому сроку я надеюсь все разузнать.
Доротея задумалась.
– И это все? – спросила она.
– Все. Мои слова подтверждают ваши предположения. Талисман не один, а несколько.
– Да, – согласилась Доротея. – И папа погиб от того, что у него был такой талисман.
– Но, – заметил Рауль, – достаточно было украсть медаль. Зачем же им понадобилось… совершить такое ужасное преступление?
– Потому что на медали указано, как отыскать этот клад. Убивая отца, убийца уничтожал одного из участников дележа. Я боюсь, что это не первое и не последнее преступление в таком роде.
– Не последнее! Значит, и моему деду грозит опасность?
– Боюсь, что да.
Графу стало не по себе, но, скрывая тревогу, он улыбнулся и спросил:
– Выходит, что и нам, хозяевам Роборэя, грозит опасность?
– Конечно.
– Значит, надо принять меры предосторожности?
– Не мешает.
Граф побледнел.
– Что же нам делать?
– Поговорим об этом завтра, – сказала устало Доротея. – Я скажу вам, чего вам опасаться и как защитить себя.
Эстрейхер до сих пор молчал, внимательно следя за разговором, но тут вмешался в беседу:
– Давайте устроим завтра совещание. И помните, что мы должны решить еще одну задачу – относительно картонной коробочки.
– Я ничего не забываю, – ответила с вызовом Доротея. – Завтра в это время все задачи будут решены. В том числе и кража серег.
Солнце клонилось к закату. Доротея вернулась на площадь к своему фургону. Остальные фургоны успели разъехаться. Мальчики прилежно стряпали, но Доротея велела им бросить все и идти в замок обедать. Оставшись одна, она поела супу, фруктов и долго сидела, отдыхая.
Стемнело. Мальчики не возвращались. Доротея прошла к обрыву и остановилась, облокотившись о каменные перила. После всех пережитых волнений ей приятно было молчать, быть одной и дышать свежим вечерним воздухом.
– Доротея.
Кто-то тихо подкрался к ней и шепотом произнес ее имя. Доротея вздрогнула. Не видя, она поняла, что это Эстрейхер.
Если бы перила были пониже, а овраг не так глубок, она бросилась бы вниз по откосу. Но, замирая от страха, она взяла себя в руки и сухо спросила:
– Что вам угодно? Вы, кажется, знаете, что я хотела остаться одна. Ваша настойчивость меня удивляет.
Эстрейхер молчал. Она повторила вопрос.
– Сказать вам несколько слов.
– Успеется. Поговорим завтра.
– Нет, я хочу поговорить с вами с глазу на глаз. Не бойтесь, я вас не обижу и не трону. Несмотря на вашу открытую враждебность, я питаю к вам искреннее уважение и расположение. Я обращаюсь к вам не как к неопытной девушке, а как к женщине, поразившей нас умом и наблюдательностью. Ради бога, не бойтесь и выслушайте!
– Не желаю. Ваши слова могут быть только оскорбительными.
Эстрейхер, видимо, не привык уговаривать:
– Нет, вы выслушаете меня, – сказал он резко. –