Тайна замка Роборэй. Виктóр из спецбригады. Морис Леблан
край кровати. Он потерял очень много крови и сильно ослабел. Потом открылась лихорадка, жар, рана гноилась. Граф, как вы сами заметили, очень щепетилен во всем, что касается фамильной чести. Узнав, что Эстрейхер болен, он очень обрадовался и сказал с облегчением: «Это даст нам время поразмыслить. Разразится скандал. Попадет в газеты. Не лучше ли для чести семьи избежать огласки». Я спорил, возмущался и говорил, что надо моментально сообщить в полицию. Но в конце концов я не мог распоряжаться в чужом доме, а граф все откладывал и откладывал. К тому же Эстрейхер был так слаб, что торопиться было некуда. Неудобно, знаете, отправлять больного в тюрьму.
– А что говорил Эстрейхер? – спросила Доротея.
– Ничего. Да его и не допрашивали.
– И ничего не говорил обо мне, не пробовал меня чернить?
– О, нет. Он прекрасно разыгрывал больного, измученного сильным жаром. По моему настоянию Шаньи написал в Париж, прося навести справки об Эстрейхере. Через три дня пришла телеграмма: «Очень опасный субъект. Полиция его разыскивает». Получив телеграмму, Шаньи позвонил в полицию, но когда явился бригадир, было поздно: Эстрейхер бежал через окно уборной, выходившее в сторону оврага.
– А что говорилось в письме?
– Убийственные подробности. Зовут его Антоном Эстрейхером. Он – бывший морской офицер, исключенный из списков за кражу. Потом его судили за убийство, но оправдали из-за недостатка улик. В начале войны он дезертировал с фронта, за несколько дней до нашего приезда в Роборэй установили, что он воспользовался документами своего родственника, умершего несколько лет назад, и прокуратура дала приказ о его задержании под именем Максима Эстрейхера.
– Как жаль, что его упустили. Профессиональный бандит. Взяли и не сумели удержать.
– Найдем его, не беспокойтесь.
– Найти-то найдем, да не было бы поздно.
Рауль прибавил скорость. Они ехали быстро, почти не снижая скорости в деревнях. Смеркалось, когда они доехали до Нанта. Здесь пришлось остановиться и запастись бензином.
– Через час будем дома, – сказал Рауль.
Доротея попросила его подробно описать усадьбу и все прилегающие к ней дороги, расположение комнат, лестницы, входы. Она подробно интересовалась привычками и образом жизни дедушки Дювернуа, его возрастом – ему было семьдесят пять лет – и даже его собакой Голиафом, огромным догом, очень страшным на вид, но неспособным защитить хозяина.
Миновав Клиссон, Рауль решил сделать крюк и заехать в деревню за кем-нибудь из прислуги. Но Доротея категорически запретила.
– Чего же вы в конце концов боитесь? – почти рассердился Рауль.
– Всего. От Эстрейхера нечего ждать пощады. Мы не должны терять ни минуты.
Автомобиль мягко свернул на проселочную дорогу.
– Вот и Мануар, – показал Рауль. – Видите освещенные окна?
Остановились у каменной усадьбы. В стене были пробиты ворота. Рауль спрыгнул на землю и попробовал их отворить. Возле дома громко лаяла собака, заглушая шум мотора. По лаю Рауль понял, что это Голиаф, и что он не в доме, а на дворе, возле террасы.
– Ну