Приключения капитана Коркорана. Альфред Ассолан
кажется, позволяете себе допрашивать меня? – высокомерным тоном сказал Баркли, протягивая руку к гонгу.
– Итак, пусть будет, как решит судьба! – сказал капитан.
Прежде чем Баркли успел пошевелиться, капитан, схватив гонг, отложил его в сторону и, с быстротою молнии вынув револьвер из кармана, прицелился в полковника, воскликнув:
– Если вы кого-либо позовете, я размозжу вам череп!
Баркли, сложив на груди руки, сказал презрительным тоном:
– Разве я имею дело с разбойником?
– Нет! – отвечал Коркоран. – Но если вы кого-нибудь позовете, я буду убит, а вы станете убийцею. Это две роли одинаково неприятные… Давайте заключим договор, если хотите…
– Договор! – отвечал Баркли. – Я не вступаю в договоры с человеком, которого я принял как джентльмена, почти как друга, а он отблагодарил меня за это угрозой убить.
– Зачем такие слова, полковник? Ну хорошо, не будем вступать в договоры, да я в них и не нуждаюсь. Встань, Луизон!
При этих словах тигрица поднялась и впервые предстала перед изумленными глазами Баркли. Но изумление его вскоре обратилось в ужас, когда Коркоран сказал:
– Луизон, ты видишь полковника… Если он сделает хотя шаг из палатки, прежде чем принцесса и я будем сидеть на лошадях, я тебе его отдаю.
Угроза Коркорана была весьма серьезна, и Баркли отлично это сознавал, а потому, решившись на капитуляцию, спросил:
– Наконец, что вы именно желаете?
– Я хочу, чтобы привели сюда двух лучших ваших лошадей. Мы сядем на них, принцесса и я. Когда мы очутимся за пределами лагеря, я свистну. При этом сигнале Луизон тотчас явится ко мне, и тогда вы будете свободны и имеете полное право послать за нами в погоню всю вашу кавалерию, включая господина поручика двадцать пятого гусарского полка Джона Робартса, с которым мне нужно свести маленькие счеты. Что же, это дело решенное?
– Решенное, – отвечал Баркли.
– Но не вздумайте нарушить ваше обещание, – добавил Коркоран, – потому что Луизон, будучи более смышленой, чем многие из христиан, поймет ваше намерение тотчас и задушит вас мгновенно.
– Милостивый государь! – отвечал высокомерным тоном Баркли. – Как вы можете с недоверием относиться к честному слову английского джентльмена?
И действительно, не выходя из палатки, полковник приказал Робартсу распорядиться, чтобы оседлали и привели к палатке двух самых лучших лошадей. Баркли смотрел, как принцесса и Коркоран садились в седла, и невозмутимо принял их прощальный поклон, ожидая с нетерпением свиста.
Но как только раздался свист и тигрица чудовищными прыжками умчалась из палатки, полковник крикнул:
– Десять тысяч фунтов стерлингов тому, кто мне доставит обратно живыми этого мужчину и эту женщину!
Услышав эти слова, весь лагерь заволновался. Все кавалеристы, не давая себе труда оседлывать коней, так как опасались потерять время, только взнуздывали их. Что касается пехотинцев, они уже бежали вслед за умчавшимися.
Однако