Дело Бенсона. Стивен Ван Дайн
сделать это, несмотря на улики?
– Совершенно верно, – отозвался Вэнс. – И я не поверю, даже если она поклянется всеми святыми, что это сделала она.
– Ага! – В голосе Маркхэма слышался нескрываемый сарказм. – Значит, вы не цените даже признания?
– Да, мой дорогой Юстиниан, – с благодушным видом ответил Вэнс. – Именно так. Признание не только не представляет какой-либо ценности, но приводит к еще большим заблуждениям. Тот факт, что случайно оно может оказаться точным, вроде сильно переоцененной женской интуиции, показывает еще большую его нереальность.
Маркхэм презрительно фыркнул:
– Почему тогда люди признаются в своей вине в ущерб себе, если, конечно, они не чувствуют, что так или иначе правда будет найдена?
– Честное слово, Маркхэм, вы изумляете меня! Позвольте мне довести, privatissime et gratis[18], до ваших невинных ушей, что имеется множество других вероятных мотивов для признания. Признание может быть результатом страха, принуждения, целесообразности, материнской любви, рыцарского поведения, ошибочного понимания своего долга, извращенного эгоизма, того, что психоаналитики называют комплексом неполноценности, заблуждения, голого тщеславия и сотен других причин – самая вероломная и нереальная форма из всех доказательств, и даже самый глупый и ненаучный закон отвергает признание в делах об убийстве как форму доказательства.
– Вы весьма красноречивы, Вэнс, – сказал Маркхэм. – Но если закон отвергает все признания и отметает вещественные доказательства, тогда обществу остается закрыть все суды и тюрьмы.
– Типичный образец формальной логики, – отозвался Вэнс.
– Но могу я вас спросить, откуда к вам придет убеждение в виновности?
– Есть один непогрешимый метод определения человеческой вины, – ответил Вэнс. – Но поскольку полиция пребывает в блаженном неведении, то она теряет возможность раскрыть преступление. Правда может быть получена только путем анализа психологических факторов и применения их к данной личности. Реальными ключами к делу являются факты психологические, а не материальные. Ваш покорный слуга, изучая предметы искусства, например картины, не прибегает к химическому анализу холста и краски, но изучает манеру исполнения и замысел художника. Он задает себе вопрос: мог ли эту картину написать соответствующий гениальный художник, например Рубенс, Микеланджело, Тициан, Тинторетто или Веронезе?
– Боюсь, что ваш подход слишком примитивен, а красивая аналогия ничего не дает, потому что имеющиеся у меня факты применительно к данному произведению, которое можно назвать «Дело об убийстве Олвина Бенсона», неумолимо указывают на некую молодую женщину.
Вэнс пожал плечами:
– Может быть, вы скажете мне, каковы эти факты?
– Конечно, скажу, – ответил Маркхэм. – Im primis[19]: леди была в доме в момент выстрела.
Вэнс недоверчиво посмотрел на него:
– Да? Она действительно была там? Очень интересно!
– Доказательство ее присутствия
От своего имени и безвозмездно
Прежде всего