Технология подавления национал-патриотов и народов. Часть первая. Ксенофобия. Толерантность. Антисемитизм. Роман Ключник
парень, который там работал, бежал за Хасей метров двести. Будучи настигнутой, Хася так обрадовалась, что поцеловала его в щеку. Негр вскрикнул от ужаса. Моя жена, наблюдавшая эту сцену, потом рассказывала:
– Он, знаешь, так перепугался! Впервые я увидела совершенно белого негра…».
Несмотря на этот случай, Сергей Довлатов свидетельствует, что: «К неграм мы (в США) относимся с боязливым пренебрежением. Мы убеждены, что все они насильники и бандиты. Даже косоглазая Фира боится изнасилования (я думаю, зря. – С. Д.). Она говорит: «Зимой и летом надеваю байковые рейтузы»…
Кроме нас, в этом районе попадаются американские евреи, индусы, гаитяне, чернокожие. Не говоря, разумеется, о коренных жителях. Коренных жителей мы называем иностранцами. Нас слегка раздражает, что они говорят по-английски. Мы считаем, что это – бестактность».
Возможно, это можно назвать оригинальным методом или даже технологией адаптации приезжих мигрантов, евреев в новой стране, среди хозяев этой страны, среди коренных народов этой страны. И это можно назвать видом ксенофобии – КИРИОФОБИЯ (от греч. κύριος, «господин», «хозяин» и φόβος, «страх») – это вид ксенофобии, когда приезжие сразу враждебно относятся к хозяевам страны, к коренным народам. Кстати, вышеописанное Довлатовым было недавно – в последней четверти «прогрессивного» 20-го века.
Как видно из этого примера – вопрос ксенофобии не простой… Есть о чем поразмышлять, о многоликости ксенофобии, о её различных видах, и в следующей главе мы в этом постараемся разобраться. Я родом из Западной Белоруссии, из деревни; оба моих деда были зажиточными крестьянами – «кулаки» в понятии коммунистов, имели несколько коров, несколько свиней, пару десятков овец, несколько лошадей, большое количество домашней птицы и немало ценного сельхозинвентаря, ещё и рыбачили, торговали рыбой, ягодами, грибами, фруктами; у одного было шестеро детей, у другого восемь, и один и второй жили на хуторе, это такое отдельно расположенное недалеко от деревни среди лесов и полей автономное хозяйство; никого не трогали, никому не мешали, жили, растили детей и производили продовольствие, ни у людей, ни у государства ничего не просили и не брали, никого не трогали и мечтали, чтобы их никто не трогал.
Примерно 40-50 километров на север от их места жительства расположена граница с Литвой, а 50-60 километров на юг расположена граница с Польшей. И во время Второй мировой войны во время гитлеровской оккупации, как правило, ночью к деду приходили неизвестные: литовские «лесные братья», белорусские партизаны, польские партизаны, поляки из «Армии крайовэй», русские диверсионные отряды, беглые из плена и все просили или требовали, угрожая оружием, – покушать, самогона, и с собой, а часто просто отбирали всё найденное. В результате семье не раз грозила голодная смерть, спасала лебеда, крапива, ягоды, грибы, спрятанный в лесу кусок соленого сала, рыба в Немане. А днем наезжали совсем чужие – полицаи и гитлеровцы, и, тыкая дулом в грудь