Песня для Корби. Румит Кин
лихорадочно, но думал спокойно. «У них сломалась машина, – говорил он себе, – папа выключил мобильник, потому что он за рулем, а мама минут через пять проверит свой мобильник и перезвонит». Спокойно убеждая себя в этом, он натягивал джинсы, надевал рубашку и свитер, завязывал ботинки.
Что-то произошло с ним, только когда он снял с вешалки куртку. «Зачем я это делаю, – спросил он себя, – ведь все в порядке».
– Нет, – пробормотал он.
Ему пришла идея, что можно позвонить родителям на работу. Он в ботинках вернулся на кухню и снова набрал номер матери. Там были только длинные гудки. Он набрал номер отца. Трубку снял папин сменщик.
– Здравствуйте, – сказал ему Корби. – А Рябина можно?
– Он ушел почти час назад, – удивленно ответил мужчина. – Погоди, а ты ведь его сынишка, да?
Корби бросил трубку. Час. Час. Час – это слишком много. За час можно дважды забрать маму с работы и дважды приехать домой.
Он бросился вон из квартиры. Сердце больше не болело – теперь оно бешено колотилось.
Он еле дождался лифта. В кабине он гладил пальцами резиновые амортизаторы дверей, как будто от этого они могли быстрее открыться. Как только лифт достиг первого этажа, Корби выскочил из него и бросился на улицу.
Он бежал вдоль забора колледжа, почти тем же маршрутом, которым каждый день ходил в школу. Порывистый ветер холодил лицо и трепал непокрытые волосы.
Выскочив к дороге, Корби резко остановился.
«Это не машина отца», – подумал он. Он стоял и с облегчением смотрел на то, что осталось от легковушки. Передней части у автомобиля больше не было. Рваные остатки капота вдавились в пассажирский салон, а крыша салона почти касалась своим верхом покосившегося фонарного столба.
Корби рассуждал логически. «Мои родители не могут умереть, – думал он, – а те, кто в этой машине, не могут быть еще живы. Значит, это не их машина». Все так просто.
Он настолько успокоился, что вспомнил про самого себя. Застегнул куртку и накинул на голову капюшон.
Движение на дороге было слабым, но рядом с местом аварии уже стояло несколько других автомобилей. Они выстраивались в ряд, как машины у школы в вечер смерти Андрея. Водители останавливались, заглядывали в окна разбившейся машины, потом на полминуты замирали над распростершимся телом сбитого человека – и либо уезжали, либо присоединялись к небольшой группе зевак. Кто-то говорил по телефону – видимо, вызывал милицию.
Корби подумал, что раз уж он сюда пришел, глупо будет просто возвращаться домой. Он перешел дорогу. Сначала его взгляд обратился к сбитому подростку. Нижняя часть его тела была жутко вывернута, обломки костей торчали сквозь штаны. Корби затошнило. Он пожалел о своем любопытстве, отвернулся. И только тогда по-настоящему увидел.
На заднем бампере машины был знакомый номер «НЛО 177». Отец Корби любил пошутить насчет этого номера. Теперь у отца Корби не было лица. Струйки его крови блестели на сдавленном капоте погибшей «ауди» и на бетоне фонарного столба.