Я рисую твое небо. Искандер Муратов
фразы, направляющие на верный путь, оберегающие от бед и сопровождающие нас до самого конца. Именно такую фразу произнес мой отец: «Девочка моя, наша жизнь, словно улица, полна неожиданных, порой крутых поворотов. На ней много дверей в разные дома. Иногда, поддавшись соблазну, а, может, просто из любопытства, мы сворачиваем не в тот переулок, стучимся не в ту дверь. Порой вернуться назад очень сложно. Желание постоянно странствовать по разным улицам и заходить в чужие двери со временем пропадает. Человеку хочется остановиться и осесть уже среди близких и любящих людей. Но этот удел не для всех. Обрести настоящее семейное счастье дано не каждому. А одиночество – итог наших ошибок молодости или воли судьбы. Когда мы с мамой только поженились, то очень любили друг друга. Потом появилась ты, стала подрастать. Вместо того чтобы окрепнуть, наши отношения обрастали недоверием и ревностью. Не скрою, это было не без повода. Не буду вспоминать обид, не по-мужски это. Но после рождения Лешки из-за этой ревности мы вовсе отдалились друг от друга. Губительные чувства и подозрения потихоньку разрушали нашу семью. В чем-то я был не прав, в чем-то мама. Сейчас это не имеет никакого значения. Мы все совершаем ошибки. И назад уже ничего не вернуть. Прости меня. И Алешка пусть простит, если сможет. Такова жизнь, Ульяна».
Я ответила ему, что он ни в чем не виноват. Что было, то прошло. Поэтому вместо обвинений я сказала отцу, что несмотря ни на что, он был лучшим на свете. Уже в конце разговора он упомянул, что окончательной причиной их с мамой развода была измена. Я не буду конкретизировать, чья именно.
После откровений о разводе отец сменил тему:
– На днях я разговаривал с Сидоренко. Мне неспокойно, я очень переживаю за тебя. Пожалуйста, будь осторожна. Следователь сказал, что никаких зацепок, кроме того, что это была женщина, больше нет. И это плохо. Ведь мы не знаем, с какой стороны она может появиться в следующий раз, – с трепетом произнес он.
– Да, ладно! Ничего страшного. Чего ее боятся-то? Все что могла она сделать плохого, уже сделала. Сидоренко, конечно, молодец! Очень хочется, чтобы он нашел эту мерзавку. Я о ней стараюсь не думать, но иногда у меня появляется дикое желание встретиться с ней и расспросить о том, что же ей, в конце концов, нужно от меня. Интерес к ней убил во мне всяческий страх и дал сил. Так что, папочка, не переживай! Единственное, можно, я попрошу тебя об одном? – спросила я отца. – Пожалуйста, проведывай иногда Лешку! Он твой сын и нуждается в тебе больше всех. Я не хотела тебе говорить, но когда ему было три-четыре года, каждый раз, когда у нас в доме появлялись мужчины, он всех называл «папой», а они даже не проникались к нему. Получив желаемое, они исчезали навсегда. Но Лешка был маленьким и не понимал, что этим «папам» на самом деле наплевать на его чувства. В этом и есть ошибка матери, допускающей такие моменты.
От услышанного отец заплакал. Мне не хотелось его расстраивать, но я должна была сказать