Роман со счастливым концом. Михаил Александрович Самарский
не успел, тот опоздал, – мысленно произнёс Брамс. – Чего ж ты, товарищ, опаздываешь, думал, что на свете ты один Осип, да ещё и Емельянович?»
– Извините, уважаемый, – стараясь как можно важнее, ответил Брамс, – Константин Евсеевич, улетел в Америку.
– Как улетел? Как же так? А роман? Вы кто?
– Я его реферат! – гордо ответил Осип Емельянович Второй.
– Кто-кто? – прозвучал удивлённый вопрос на другом конце провода.
– То есть… как его… рефери! – выпалил Брамс.
– Вы, наверное, хотите сказать, вы его референт? – подсказал собеседник.
– Именно это я имел в виду. Просто шучу, – Брамс почувствовал, как у него вспотела спина.
– А вы не подскажете, господин референт, что Константин Евсеевич решил с нашим романом?
– Подскажу! Тут вот какое дело: поскольку вы не приехали вовремя на встречу, написание романа поручено другому человеку, – ответил Брамс и, протянув руку с телефоном подальше шумно выдохнул.
– Я не пришёл на встречу? Это я не пришёл на встречу? – начал кричать абонент. – Да я вот стою здесь у аптеки, как дурак уже полчаса. И ни звонка, ни… ни… никого.
– Извините, Осип Емельянович, – спокойно произнёс, тёзка, – дело в том, что время вылета перенесли на семнадцать часов. Вот так получилось.
– Всё ясно, – остервенело закричал раздосадованный писатель, – ну вас к чёрту, аферисты!
В телефоне пошли короткие гудки.
«Баба с возу, кобыле легче!» – улыбнулся Брамс и бодро зашагал домой.
Однако мысли в голове Осипа Емельяновича наслаивались одна на другую, и чем ближе новоявленный писатель приближался к дому, тем сильнее ослабевали его ноги.
«Может, зря я не признался товарищу, что я это не я. Стоп, как это я не я? Конечно, я это я, и зовут меня Осип Емельянович, а о фамилии мы и вовсе не говорили. Ну, поручил мне Константин Евсеевич написать книгу, и что? Вот бумаги лежат в портфеле. У меня в распоряжении три года. Это с одной стороны не очень-то и много, вон уже скоро стукнет пятьдесят лет, а я и не заметил, как жизнь пролетела. А с другой – три года! Да это же уйма времени. За такой срок можно «Войну и мир» написать или там, например, «Гарри Поттера». Кто-то скажет, мол, ты не писатель? А вот тут извините, не боги горшки обжигают, да и сколько я книжек по молодости перечитал, вот теперь, садись и пиши. Чего ты дрожишь, как.., – Осип Емельянович долго подбирал, с чем сравнить своё дрожание, но так ничего на ум и не пришло. – Писатель хренов, – мысленно ругал он себя, – слова все забыл. Ну, скажи, например, дрожит, как осиновый лист. Нет-нет, я это где-то читал. Дрожит, как – во! – собака на морозе. Мда, напиши такое в книге, получишь в морду. Как собака. Ладно, бог с ними с собаками, осинами, листьями. У меня есть три года! Читай, учись, пиши, и всё будет пучком, как говорит наш Митя Акробат.
Ё-моё! А что же я своим товарищам скажу? Надо будет им помочь. Интересно, пятьдесят процентов – это сколько? А вдруг миллион? Да нет, ну, какой миллион? Такое только в кино бывает. Говорит, на три года должно хватить. Ну, давай посчитаем. Какой там сейчас прожиточный минимум? Десять тысяч рублей? В год выходит сто двадцать