Надежное занятие. Виктор Викторович Улин
дело, – подумал он. – Чем больше я разглядываю эту девушку, чем больше она открывается, тем больше она мне не нравится. Если она – чисто теоретически – разденется догола, то меня наверняка просто стошнит…
– Ну и как Европа? – неожиданно спросила она. – Удачно покоряется?
– Ну, как сказать, – пожал плечами он, не ожидав от нее ироничного вопроса. – Временами и местами.
– Я имела в виду, выгодно на машине ездить и возить пассажиров?
– Когда как, – честно ответил он. – Все зависит от времени суток, от погоды, еще черт знает от чего. Но в общем не очень. Если бы еще машина новая была… А так после ремонта и бензина мало остается.
– Но все-таки ты ездишь, – сказала она.
– Езжу. Нужно иметь какое-то надежное занятие. Я же не говорю, что собираюсь быть таксистом. Но пока учусь, по специальности никуда не устроиться. Лучше уж таксовать, чем подавать тарелки в пиццерии.
Девушка ничего не ответила. Он уже понял, что ее гложут какие-то свои невеселые мысли и она лишь время от времени, словно очнувшись, начинает говорить.
– Самое время начнется зимой, – продолжал он, словно ей то было интересно. – Когда станет холодно, пассажиров прибавится. Но я к зиме не готов, не знаю, что буду делать. Зимней резины нет.
– Зимняя резина, знаю… – неожиданным эхом отозвалась девушка. – Знакомые слова. Отец тоже. Пока…
Она не договорила, и он не уточнил, что стало с отцом. Умер, ушел или просто потерял работу… дело известное и абсолютно безнадежное.
Судя по всему, неожиданное воспоминание об отце снова погрузило ее в грустную задумчивость. Потому что еще несколько километров в сгущающихся сумерках они ехали молча. Наконец тишина – относительная тишина в потрескивающей позванивающей и грохочущей на каждом ухабе машине без магнитолы – стала нестерпимой и он, не зная, зачем это делает, спросил:
– Слушай, ты почему такая грустная и потерянная? Что у тебя случилось? Помочь тебе можно?
Последние слова вырвались уже полностью сами по себе. Но девушка восприняла вопрос отстраненно.
– Да ничего не случилось, – с прежним равнодушием ответила она. – Отчисляют меня. И ничем тут не поможешь.
– Отчисляют? – переспросил он. – С какого курса?
– С четвертого. Осталось всего два года. Жалко…
– Ты кто по специальности? – зачем-то уточнил он.
– Бухгалтер-экономист.
– Я маркетолог. И тоже на четвертом. И тоже еще два года. Последний набор специалистов. Как и у вас, наверное?
– Ну да, – кивнула девушка. – Следующие уже бакалаврами пошли.
– А за что отчисляют? Задолжности?
– Да нет, – просто ответила она. – Учусь я… То есть училась хорошо. Почти отлично. За неоплату первого семестра.
– И что? Они теперь за просрочку отчисляют? Быть такого не может, – уверенно возразил он.
– У меня не просрочка, – пояснила девушка. – Мне просто в этом семестре нечем платить за учебу.
– Но если ты училась хорошо, на бюджет не