Армагеддон. 1453. Крис Хамфрис
ту форму, которую может придать только она. Лишь Аллах способен дать победу – но человеку могут помочь звезды и предзнаменования. А читают их те, кто одарен, как она.
Лейла направлялась к дому дочери сестры ее отца. Там лежит вся ее маскировка, там же – ее оружие. Она сбросит женские одеяния, натянет одежду юноши, стянет грудь под туникой, прикроет стройные ноги шароварами, заправит длинные волосы под тюрбан, замаскируется. Кинжал на поясе и арбалет за спиной отпугнут большинство людей. Она пройдет беспрепятственно. Даже в тот город, куда она сегодня отправлялась. В Константинополе до сих пор жили турки, поскольку торговля продолжалась даже в преддверии войны. Еще один юноша, пришедший навестить своего родича-торговца, не заслужит особого внимания.
Лейла шла по извилистым переулкам Эдирне, возбужденная окончанием одной задачи и началом другой, со своими опасностями. Но мужчина, которого она искала сейчас, другой человек судьбы, был более размыт для ее взора, чем Мехмед на другом конце долины. Именно по этой причине ей пришлось уйти. Ей нужно снова найти его.
Григория.
У людей есть свой срок. Каждый важный в ее жизни человек, янычар и еврей, приходил, когда она нуждалась в нем, а он, по-своему, нуждался в ней. Жизненно важно найти его снова, еще раз, прежде чем все случится. Окружить его оберегами, чтобы защитить.
«И чтобы увериться – он мой, и ничей больше».
Эта мысль остановила Лейлу перед дверью племянницы. Она прислонилась к двери, не толкнув ее.
Ничей больше… Лейла видела женщину в таблице, которую составила по возвращении с Корчулы. В предрассветном шепоте, в дреме после занятий любовью она получила сведения, нужные, чтобы внести его в таблицы. И отыскала женщину, в его сочетании Венеры и Нептуна, в месте для запутанной любви. «Вот почему я должна найти его, – подумала Лейла. – Я еще раз привяжу его к себе».
Она удивилась ногам, чуть ослабшим при этой мысли, легкой боли между ними. Улыбаясь, женщина вздохнула и открыла дверь.
Глава 10
Город призраков
София следила за ним сквозь ставни, сквозь нитки дождя. Они накрывали город уже неделю, размывая даже дом напротив, лишая вещественности вид и камень. Дом стоял в руинах, и, когда София впервые заметила фигуру среди покосившихся бревен, она подумала, что это призрак семьи, жившей здесь, родителей и троих сыновей, умерших от чумы пять лет назад. Женщина перекрестилась, пошла помолиться перед домашним алтарем, вернулась… и фигура по-прежнему была там; голова под капюшоном поднята, но лицо неразличимо за дождем и тенями. Дождь не прекращался, однако человек стоял там и час спустя, с совсем не призрачным постоянством, ибо она уже встречала призраков – ее матери, покойного брата, – и они колыхались, приходили, смотрели, исчезали, если с ними заговорить. Они не стояли часами, глядя вверх.
София знала, кто он. Когда она назвала своих призраков, он завершил счет. И это было самым тревожным: осознать, что тот, кого она считала мертвым, жив. Что тот, кого навсегда изгнали