Родина против бесов. Андрей Николаевич Савельев
истек. Как и другие, он попросил 30 секунд, чтобы закончить выступление. В каждом случае Грызлов давал технической группе команду: «Дайте еще 30 секунд». В данном же случае у него непроизвольно вырвалось: «Дайте еще 25 секунд». И это была не шутка. Шутить Грызлов не умеет. Он лишен такого природного задатка. Это была злоба, ищущая выхода. Позднее, когда Грызлов говорил журналистам, что не может надеть на голодовщиков наручники и вывести из Думы, он хотел именно этого – иметь такую возможность. Он ненавидел нас всеми фибрами своей серой и мутной натуры. Мы портили ему привычную жизнь «человека в футляре», добравшегося до вершин власти.
Сергей Бабурин отнесся к голодовке с нескрываемым раздражением
А вот отношение к соратнице Грызлова Любови Слиске у меня несколько изменилось. Ее манеры я по-прежнему не переваривал, они оставались для меня вульгарными. Но оказалось, что помимо вздорных манер, есть и то, за что Любовь Константиновну все-таки можно уважать. Она пришла к нам в первые дни голодовки, а потом повторила визит через несколько дней. «Не как член руководства “Единой России”, а как женщина», – поспешила заверить нас Слиска. Все равно, это был поступок. Более того, будучи связанной со своей партией в действиях, Слиска на словах фактически поддержала почти все наши требования и даже высказалась в пользу отставки правительства. Чувствовалось, что это личная позиция, а не высказывание ради исполнения партийного задания. Пусть это позиция осталась частным «мнением женщины», самовольно исключенным ею из собственных политических установок, но эта раздвоенность выглядела куда привлекательнее, чем тупая целостность Грызлова и столь же каменнолицых его соратников.
Достаточно пассивно повели себя коммунисты. Они не вышли из зала вслед за «Родиной», объявившей голодовку. Они в первые дни не выразили никак своей солидарности. Более того, один из коммунистических авторитетов Виктор Илюхин высказался второпях так: «Мне это напоминает детские игры. Дима Рогозин для меня – большой ребенок, который сидит на коленях у президента. Президент его гладит по головке и говорит: “Правильно, Дима, правильно. Не делай того, что будет раскачивать мою власть. Пузырься Дима, пузырься, надувай щеки и получай с ручки президента”. Никакого эффекта эта голодовка не даст. Сегодня надо организовывать массы, а он уже не хочет, не может. Он лег сегодня у себя в кабинете… Но ведь это же самый простой выход. И власти от этого не больно, и ему хорошо – он в тепле. А то, что похудеть ему надо – так многим надо похудеть. Эта акция – как клапан для выпуска пара. Слова-то громкие, в барабан-то ударили, а по сути дела режим-то спасают… Вышел бы Дима, вывел полмиллиона по России, тогда я бы сказал – да. А так – это пустое».
И только через неделю в помещении, где проходила голодовка, появился координатор фракции КПРФ Сергей Решульский, а затем было обнародовано заявление в поддержку нашей акции со стороны ряда видных деятелей КПРФ. Увы, этот визит и это заявление казались запоздалыми