Шелест. Том 1. И. Коулд
который сидел за столом с Кети, кормившей его десертной ложкой мороженным, они отправились показывать Грегу достопримечательности Файерлейка. Майкл проводил их затуманенным от любви взглядом, может быть впервые не жалея, что не может отправиться вместе.
Почти до утра они гоняли по излюбленному серпантину. Но сначала водрузили огромный букет цветов на место аварии, о которой уже ничего не напоминало. Джек рассказал Грегу о Поле, о его смерти. И тут же позвонил в госпиталь Бобби Рейту. Тот послал его к черту, сказав, что они давно спят, и Джек так достал своими звонками, что он сам готов спрыгнуть со скалы, лишь бы больше не слышать его голос.
Ребята показали Греку «Озеро», которое так околдовало своей красотой, что он поклялся приехать сюда еще раз. Под конец ночи компания осела в баре «У Босса» и пела песни Джони Кеша вместе со всеми присутствующими в зале. Грег, наконец-то забыв о Керлинах, признался, что уже давно так не веселился.
– Мне говорили, что в Файерлейке я должен быть крайне осторожен. Якобы в этом городе живут одни фанатики. Не ожидал, что познакомлюсь с такими чуваками, как вы!
12
На следующий день Керол улетала в Сиэтл. Она переживала, оставляя его одного, как заезженная пластинка твердила монотонным голосом последние наставления: не делай то, не делай это, будь осторожен. Дрожащими пальцами снова и снова пыталась застегнуть непослушную молнию на сумке, пока он, мягко отстранив мать, не сделал это сам. Керол забыла бы сумку, которую тщательно упаковывала весь день, если бы не Джек. Небрежно бросив ее на пол в гостиной, она рассеяно оглядывалась по сторонам. Взяв обещание – звонить каждый день, мать расплакалась, обнимая его и называя своим ангелом. Она категорически запретила провожать ее до аэропорта, так как не вынесет сцен расставания и в последний момент вообще может передумать.
Как только автомобиль Керол свернул на Бруксонхилл и скрылся за поворотом, Джек сразу почувствовал приступ острой тоски и одиночества, словно уже вечность находится один. Обведя пустую гостиную унылым взглядом, заглянув в забитый до отказа холодильник и взяв ледяную бутылку лимонада, включил телевизор и удобно устроился на диване.
Последнее время он все чаще ощущал приступы одиночества, заканчивающийся, как правило, беспросветной депрессией, выходить из которой становилось все труднее. Джек закрывался в непроницаемом панцире. Ничего не приносило удовлетворения, ничто не радовало. Редкие всплески адреналина на стадионе или серпантине помогали отвлечься, но лишь на мгновение, а затем депрессия накатывала с новой силой, и его топило в черной яме.
Помочь не могли даже друзья: Луис, Дэн, влюбленный Майкл, который все больше времени проводил со своей девушкой. Джек понимал его, но не понимал себя. Почему же Рейчел не нужна ему? Что ему вообще нужно? Может, он вовсе не способен на чувства?
По телевизору шли новости. Апатия присоединилась к тоске, и теперь две подруги по-хозяйски расположились в душе.
«Все равно. Мне все равно!»
– Как