Умерший рай. Виктор Викторович Улин
руку Тамары на своем плече во время вальса. И думал, краснея от постыдности самих мыслей: а что, если…
И тут же гнал надежды прочь.
Сам себя я в общем никогда не любил и считал некрасивым. Мне не представлялось возможным, чтобы женщина сама захотела заниматься со мною сексом.
Ведь в подсознании жила ханжеская истина: это нужно лишь мужчине, а женщина просто уступает домогательствам.
Вот какой глупостью забивались тогда мозги в приличных семьях!
В день встречи я уже сомневался в серьезности разговоров, а приближаясь к назначенному выходу метро, был почти уверен, что она даже не придет…
Однако я ошибся.
Она пришла.
Мой личный рекорд
С первых минут визита моей неожиданной ценительницы чувствовалась наэлектризованность самого воздуха между нами.
Но я все еще отказывался верить, что вот сейчас, в этой комнате, произойдет великое чудо, которое много лет снилось в неприличных снах и казалось нереальным.
Мы смотрели картины, пили кофе; я играл на гитаре…
(Что до сих пор осталось одним из моих неумерших талантов.)
Тамара подсаживалась все ближе, а я ни на что не решался, мгновенно лишившись смелости и даже просто уверенности в своей состоятельности.
Тогда, поняв, с кем имеет дело, Тамара быстро разделась сама.
Как я уже говорил, обнаженную женщину я впервые увидел в двадцать три года. До того рассматривал картины и редкие фотографии. В прежнем моем понимании любое женское тело должно было являть собой само совершенство. Упругое, гладкое, влитое в изящные очертания…
Тело Тамары оказалось самым обычным.
Она была не толстой и не худой, без особых прелестей фигуры. И даже без чего-то запоминающегося. Разве что икры ее казались очень толстыми, а большие круглые колени призывно сияли.
Но все это констатирую я сейчас, кое-что увидевший за прошедшие двадцать лет. Тогда же я, дрожа от вожделения, жадно пил глазами тело женщины. Которая через несколько секунд должна была сделаться моей первой…
Что было потом – я не стану того описывать, щадя читательское целомудрие.
Скажу только, что мужчиной я в тот день стал – причем четыре раза подряд с очень небольшими перерывами.
Вспоминая теперь тот день – один из важнейших в своей жизни – я констатирую личный рекорд.
Который потом не удалось не только побить, но даже просто повторить.
Разумеется, по мере жизни приходил опыт; я научился контролировать ощущения и получать максимальное удовольствие. Действительно ошеломляющее, не сравнимое с короткими вспышками первого раза.
Однако количественный рекорд оказался непревзойденным.
Но главным было даже не это, а данная мне
Путевка в жизнь
Важнейшим – как понимаю я теперь – оказался факт, что на протяжении нескольких часов Тамара не только не сделала замечаний, но непрерывно восхищалась