Бар. Дмитрий Игоревич Сергиенко
сколько я проспал?»
Телефон валялся на полу. Похоже, он меня и разбудил. Я провел пальцем по слипшимся ресницам и приподнялся, опираясь на локти. В комнате ничего не изменилось, кроме входной двери, которая теперь была прикрыта. По всей видимости, время уже было позднее, и все легли спать. Полоска лунного света проникала в комнату, разрезая мою кровать надвое. Вокруг этого места кружили маленькие безобидные комары, которых я попытался разогнать. Они оказались быстрыми и без проблем увернулись от моих медлительных взмахов.
Снова этот щелчок.
Я вздрогнул от неожиданности, тут же забыв о маленьких кровопийцах. Теперь я понял – что-то ударило в окно. Через несколько секунд моего недоумения – снова. Я встал и, одернув занавеску, распахнул створки. Плотный поток свежего воздуха мягко ударил по лицу и вернул мне бодрость.
На улице стояла глубокая ночь. Стрекот кузнечиков, казалось, разносился на километры. Луна освещала оконный проем и участок земли подо мной, и как раз на том месте стоял неподвижный силуэт человека. Я пригляделся и увидел, что из его ладони выпала горсть камней. Человек был одет в темную мешковатую кофту с капюшоном, прикрывающим голову и лицо. Я видел, что его телосложение не походило на взрослого мужчину. Возможно, это был мальчик или щупленькая женщина. В затененных участках, куда из-за деревьев не добрался лунный свет, виднелись зеленые светлячки, кружившие вокруг силуэта. Выглядела эта картина сюрреалистично, и на секунду мне показалось, что это сон. Но все было взаправду.
– Простите, какого хрена вы делаете? – я спросил приглушенным голосом, всячески соблюдая тактичность в интонации.
– Бросаю камни в ваше окно, – услышанный мною тонкий голос был не совсем женским и уж точно не мальчишеским – он был детским. Внизу стояла девочка школьного возраста, может быть, класс седьмой или девятый, не старше.
– Это я заметил, ты меня разбудила и напугала. У тебя какие-то проблемы? Тебе помощь нужна?
– Нет. Я просто поболтать захотела. Ночью скучно. Днем хотя бы можно понаблюдать за людьми, а как солнце зайдет, только и делаешь, что звезды считаешь.
– Прости, но я не думаю, что смогу сейчас тебя развлечь. Я уже спал, так что…
– У тебя зрение хорошее? – она пресекла мою попытку увильнуть от разговора.
– Довольно хорошее, хотя врачи говорят, что нужно начинать делать профилактические упражнения, иначе может сесть.
– Круто, а у меня плохое. Ну, если честно, не очень. Чувствуется, что могло быть и лучше.
– Я не вижу на тебе очков. Ты линзы носишь?
– Нет, просто мои очки уродливые. Мне все об этом говорят. И я надеваю их только в особых случаях, – она начала неуклюже шарить в кармане своей толстовки. Пока она отвлеклась, я разглядел ее затертые джинсы и старые кеды. На ее голову был наброшен капюшон, и я заметил, как из его глубины проявлялись темные пряди волос. Ее рука дотянулась до носа, и на лице возникли забавные квадратные очки в фиолетовой