Элохим. Эл М Коронон
парировал он шутливо.
Однако он успокоился. Неожиданно для самого себя. Это случилось тогда, когда он впервые увидел Мариамме во дворце Гиркания, царя иудеев и Коген Гадола. Она была хасмонейской принцессой, дочерью Александры, дочери царя Гиркания, и Александра, сына царя Аристобула. Двойная Принцесса, да еще невероятной красоты.
В Римской империи в те времена шла своеобразная слава об иудейской красоте: «Среди иудейских женщин красота большая редкость, но если встречается, то равной ей не сыщешь во всем мире». Красота Мариамме была такого рода.
Ирод влюбился в Мариамме без памяти. Она в одном лице в высшей степени олицетворяла обе его страсти: женщину и власть.
Он всю дорогу от дворца умолял Антипатра, своего отца, уговорить царя Гиркания выдать Мариамме за него. Отцу это удалось легко. Слабовольный царь ему был обязан многим. Ирод срочно развелся с Дорис. Через некоторое время обручился, а перед осадой Иерусалима обвенчался с Мариамме.
Ирод был на вершине счастья. Но оно продлилось всего несколько часов, до первой брачной ночи. Его жгучая страсть столкнулась с ледяной холодностью Мариамме. Он ее ласкал, щупал, облизывал всю ночь. А она просто лежала, как красивая мраморная статуя. Под утро он был в бешенстве. А она была холодна, как лед. Его безумная любовь преобразилась в лютую ненависть, а ее холодное равнодушие – в убийственное презрение. Так началась их семейная жизнь. За восемь лет они произвели на свет двух сыновей и двух дочерей. Все дети унаследовали красоту матери и страстность отца.
За годы совместной жизни он ни разу ей не изменил. Но это абсолютно ее не волновало. Она жила своей жизнью, понятной ей одной.
Он жаждал ее, безумно хотел каждый день, каждый час, каждую минуту. А она совершенно его игнорировала. Бывало так, что он приходил к ней, ложился на ее кровать с красным бархатным покрывалом и ждал ее часами, в то время как она, по ее же признанию своей матери, «кимарила на стуле перед зеркалом» в ванной комнате.
– Мариамме!!! Ну, когда же ты придешь!? – вопил он в таких случаях.
А она иногда отвечала «скоро», но часто просто молчала в надежде, что царь уснет без нее. И в тех редких случаях, когда приходила, сразу говорила:
– Только давай закругляйся побыстрее.
Она обычно ложилась к нему спиной, неподвижно, как бревно. Он пытался ее ласкать.
– Не тяни. У тебя даже толком не ****.
Его мужское достоинство всегда робело перед ней. Не мог понять почему.
– Не разговаривай, сука! Сбиваешь меня! Не помогаешь, хотя бы не мешай.
– Я тебе не мешаю. У тебя просто не ****… Но! Но! Но! Только не смей туда ******. Где начал, там и кончай. Ну конечно, на ******** у тебя всегда *****. Ж****к, ты развратный!
– Сука! Закроешь ты свой рот или нет! Просто зае*ала! Замучила меня!
– Нет, это ты меня замучил! Никто жену свою в *** не *****. Иди е*и свою Соломею в ж*пу!
– Молчи же ты, дура безмозглая!
– Не поднимай мою ногу! Мне неудобно! Ой! Не иди дальше! Больно! Ой!
– Да заткнись же ты!
– Давай