150 дней в Петербурге. Илья Стогов
открываться барахолки с турецким трикотажем. А у нас, если вы помните, книжные ярмарки. Самая первая появилась в конце Шпалерной, на том месте, где сегодня открыт Музей воды. Среди посвященных она была известна, как «Водокачка»: помещения там были тесные, продавцы жуликоватые, цены заоблачные, но мне, девятнадцатилетнему, казалось, будто я попал в рай.
На ящиках, грязных стеллажах, а то и просто на полу здесь лежало все, о чем я только мог мечтать. Самиздатовские Стругацкие. Репринты с дореволюционных изданий Ницше и маркиза де Сада. Детективы о Джеймсе Бонде в дурацких обложках. Подпольно изданные рок-энциклопедии. А у самого выхода с ярмарки сутулый субъект с вонючей папироской, помню, торговал книжками, называть которые вслух я немного побаиваюсь и до сих пор.
Сколотив первоначальный капиталец, букинисты один за другим съехали с ярмарок и стали открывать собственные торговые точки. Атмосфера там царила своеобразная. Особенно в этом смысле отличался «Букинистический салон» за станцией метро «Владимирская», владельцы которого с утра до вечера распивали прямо в торговом зале и, дойдя до нужной кондиции, могли подарить случайному посетителю прижизненное издание стихов Есенина с автографом автора.
Времена стояли голодные. Люди потрошили дедовские антресоли и, порой, несли продавать удивительнейшие вещи. Хозяин одного книжного подвальчика как-то показывал мне рукописный сборник матерных частушек XVIII века с такими текстами, что уши у меня краснеют даже сейчас, когда я печатаю эту строку на компьютере. А потом праздник вдруг кончился.
Ветреная читающая публика вырвалась из опостылевших объятий букинистической торговли и закрутила шашни с юным красавцем по имени Интернет. И на этом эпоха процветания для петербургских букинистов была окончена. Когда-то в переулках вокруг Сенной площади имелось с полдюжины магазинчиков «Старая книга». Сегодня выжил один. Три года тому назад у Пяти углов работало четыре букинистические лавки – сегодня не осталось ни одной. На весь город уцелело от силы двенадцать-пятнадцать книжных подвальчиков, но даже и у выживших дела идут не сказать, что отлично.
Торговые залы напоминают поле битвы на следующее утро после того, как стороны заключили перемирие. Когда-то тут бурлила жизнь, и можно было встретить Константина Эрнста, листающего «Историю античной философии», или всамделишного буддийского ламу из Тибета. А сегодня тут царит почти музейная тишина. Один магазин выжил на набережной Мойки, два у станции метро «Василеостровская», еще парочка на Лиговском проспекте. Если и заглянет случайный посетитель, то разве что с вопросом, нет ли книжки «Трое в лодке, нищета и собаки».
Куда чаще покупателей в магазинчики сегодня заскакивают те, кто хотел бы, наоборот, от домашней библиотеки избавиться. Рано или поздно, каждому ведь приходит в голову мысль: бумажные книжки только собирают пыль, а если их продать, можно еще и немного разбогатеть, так почему нет? И лишь с трудом доперев сумку с заветными томиками до ближайшей скупки, несостоявшиеся