Тетради 2002—2005 годов. Александр Петрушкин
позже),
в смысле – никогда, что и есть самое точное время.
Прочитав книгу – вспомнить ли содержанье необходимо?
или ловить проституток на бульваре, вокзале, с пригоревшей кожей
ожидать любви или автомобиля…
Позовешь, окрикнешь, прошепчешь, смолчишь, что неважно:
окончательный результат связок – твое молчанье…
оградись от человека голосом – вот и вся святость
или ее обещанье.
«где искать там где пыль побросала на пол…»
где искать там где пыль побросала на пол
свертки душ серебристо скользит поднебесный осколок
все что не было стало необычайно светло
и стоишь или держишь помятый кометою полог
никогда вдруг настало и смотрит с усмешкой на дно
то понятное названо после рождается скрипом
только крысы сутяжат нам время и смотришь в окно
будто снова родился и пасмурный свет оказался к лицу
и не ангелы нас сберегут а бродяжка и квас
чертохвостит и плачет опять верхотурская небыль
мы читаем опять о себе для себя по губам
или едем опять не туда и сосем сухой стебель
«непохоже что выжить возможно…»
непохоже что выжить возможно
и надо – в коротком
не расколешь губы и узла
только если о ветхом
ты раз скажешь
как будто опадшая троя
просыпается в снежной
невнятице пошлых историй
мы уходим но пепел
глаза прорастает навылет
даже смерти здесь нет
только речь из отсутствия неба
Числа
затворишься путником или сгоришь на бойне
кровля пропустит воды сквозь сито кроме
этого протают чертики сквозь бумагу
кто напишет слово траве кто-то для камня сагу
не оглядывайся куда ни повернешься запад
из всех ветров выбирая первый
наизрочь вербное на пятое и из мрака
вытки глаза горизонт яйца нервы
– 1-
Ты не приходишь. В этом – отгадка сцены
пустой, что червяк в башмаке с трещиной в сердцевине —
взглянешь в дырку, увидишь небо, обрывки пены
пивной, память о нашем эллинстве, в которой сгинем.
Если искать, то линию, а лучше – точку,
смятые наволочки, сброшенные, как старая кожа, на пол,
тапочки, вбитые в поле гвозди или хотя бы заточку,
или тело свое, чтоб отдать его пескам, как рапорт.
Не пройдет и недели, как небо от скуки взвоет,
изваяния оживут, от сиртаки
в лечебнице скроешься – медсестра уколет
и вот – уже июнь, на могиле – раки
и юнцы празднуют твою кончину.
(отдаю им честь, как щель и земля – клину)
– 2-
Просыпаюсь около океана. Пишу дневник.
Божок на блокноте разлил чернила. Отсутствует собеседник.
Холод.