ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии. Натан Щаранский
чтобы проверить фундаментальные законы, ученый проводит жестко контролируемый эксперимент в экстремальных условиях, так и тюрьма нейтрализует «шум и ярость» внешней жизни и фокусирует внимание на самом основном, самом главном.
Большинство людей не понимают, почему сильная самоидентификация других национальных, этнических, религиозных групп является и их интересом; они видят в них опасный источник войн и конфликтов, источник угрозы самим себе. Это происходит потому, что большинство из нас никогда не жили в мире, где свобода была перекрыта полностью, в мире настолько ужасном, что все, даже самые глубинные разногласия любого из тех, кто боролся с ним, меркли перед этой общей и самой главной для нас угрозой. Самый главный вывод, который я сделал в ГУЛАГе, это то, что в противостоянии этой угрозе основными союзниками являются те, чьи ценности – вера, идеалы, принципы, образ жизни – дороже для них, чем сама угроза смерти.
Покидая ГУЛАГ после долгих девяти лет, я совершенно ясно понимал: выстоять, победить в этой борьбе мне помогло как неистребимое стремление человека к свободе, так и его желание принадлежать, быть частью истории, быть частью цепи, уходящей в прошлое и будущее, то есть – самоидентификация.
Глава 3
Атака на identity
Хорошая и плохая identity
Осенью 2004 года у меня состоялась встреча с депутатом голландского парламента, посвященная обсуждению уникального опыта Израиля в интеграции новых репатриантов. Родившись в Сомали и прожив много лет в Эфиопии, этот депутат очень интересовался абсорбцией эфиопских евреев – членов древней общины, привезенных в Израиль в 1984–1990 гг.
Несмотря на то что Израиль и Европа тесно связаны и экономически, и культурно, многие европейские лидеры не слишком симпатизируют нашей стране, глядя на нее сквозь призму своего собственного колониального опыта. Они верят, что все наши проблемы можно решить так, как когда-то решили свои колониальные проблемы они, то есть путем отдачи территорий. Им трудно понять, что арабо-израильский конфликт носит не территориальный, а экзистенциальный характер.
Но этот депутат отличался от других: он продемонстрировал настоящее понимание проблемы безопасности Израиля и, что встречается еще реже, придавал огромное значение борьбе с современным антисемитизмом в Европе, понимая, что мусульманский экстремизм начинает с евреев, но вовсе не заканчивает ими.
Мы прекрасно понимали друг друга, чему в немалой степени способствовали ясные и четкие формулировки, которыми оперировал мой собеседник. Единственное, чего голландский политик никак не мог понять – это то, как можно существовать 24 часа в сутки в сопровождении телохранителей (решение об охране всех израильских министров было принято в 2001 году, после того, как министр Рехавам Зеэви был застрелен в иерусалимской гостинице палестинским террористом). Выходя из моего офиса, депутат обернулся и спросил: «Разве не ужасно жить таким образом?
Через неделю я прочитал в газете,