Тайны Нью-Йорка. Вильям Кобб
часов назад.
В эту же комнату Тиллингест позвал свою дочь. Это было в то время, когда доктор, уходя, объявил ему свой приговор.
– Эффи, – сказал Тиллингест, когда она вошла, – я должен сообщить тебе важную новость…
– Я слушаю, папа.
– Ты уверена в моей способности вести дела?
– Конечно, папа, точно так же, как и вся Америка.
Банкир улыбнулся. Эта похвала была ему дороже дочернего поцелуя.
– Что же дальше? – спросила Эффи.
– Но, дочь моя, и великих полководцев иногда преследует судьба! И тогда наступает день, когда по фатальному стечению обстоятельств – более сильному, чем воля, – самые лучшие комбинации неожиданно лопаются, или люди, верные им солдаты, неожиданно выходят из-под контроля, или цели, казавшиеся с первого взгляда легко достижимыми, вдруг становятся недосягаемыми… И вместо блестящей победы – что поделать – приходит поражение! Приходится бежать, куда глаза глядят! Великий полководец, бледный, но спокойный, еще пробует удержать возле себя горсточку верных и смелых солдат… Но – слишком поздно! Все рушится! Все погибло… Все пропало!.. На войне битва длится три дня… На бирже – три года. Итак, Эффи, целых три года Тиллингест боролся, придумывал комбинации, маневрировал… Не теряя ни минуты, без отдыха и сна твой отец три года двигал миллионами, как другие двигают армиями… Он все испробовал… и вот, разбитый, побежденный свирепой судьбой, а, возможно, и вследствие происков коварных врагов – так или иначе Тиллингест вдруг видит себя раздавленным, уничтоженным, пораженным! Дочь моя, отец твой, один из хозяев всесильной Америки, один из царей спекуляции, символ Уолл-стрит, – теперь разорен. Через три дня имя его будет в списке банкротов… Вот, Эффи, новость, которую я хотел сообщить тебе…
Старик, произнося эти ужасные слова, привстал на своей постели… Он как будто хотел еще бороться… Его остановившиеся глаза будто ждали какой-то неведомой помощи, которая дала бы ему возможность надеяться… Но нет – все было кончено… Ни одного луча света… Никакого выдоха… «Банк Новой Англии» рушился… Здание уже шаталось и готово было упасть.
Эффи молча смотрела на отца.
– Это не все еще, – сказал Тиллингест.
В голосе его зазвенел металл.
Эффи выпрямилась в ожидании нового удара.
– Знаешь ли, Эффи, кто меня разорил?.. Старинный друг…
На слове «друг» он сделал четкое ударение.
– Никогда не забывай этого имени, Эффи: этого человека зовут Арнольд Меси!
Эффи молча кивнула.
– Я так уверен в победе, так уверен в том, что могу разорить этого человека, что возобновил бы борьбу завтра же… Если бы мог… Да, я должен сказать тебе всю правду. Через двадцать четыре часа Тиллингест, израненный, разбитый, раздавленный, умрет как солдат на поле сражения. Я это знаю, мой доктор сказал мне всю правду. Я требовал это от него… Итак, дочь моя, ты разорена и завтра будешь нищей сиротой…
Эффи сделала странное