Камень Желания Антайо. Наталия Сергеевна Герастёнок
забрался в то, что осталось от автобуса, и на мгновение исчез с поля зрения. Нельзя было не слышать, как скрежетал усталый металл под его шагами.
Несколько минут утекло в спокойствии. За это время залипающий в окно Джейди видел пару торопливо прошедших по тротуару прохожих. Заметив разрезанную напополам металлическую коробку и полицейскую машину, те быстренько скрылись за ближайшим поворотом.
Горожане уже были напуганы. О чем тогда вообще можно говорить?
Раздался странный звук. Джон повернул голову, и выглянул через разодранный проем на улицу. Но ничего из ряда вон выходящего не заметил. И, отпустив безвольную руку одной девушки, у которой так и не удалось нащупать пульс, офицер, стараясь не шуметь, настороженно двинулся к выходу.
И, недоверчиво высунувшись из–за зубастого входа, огляделся.
Ничего подозрительного.
Но… неожиданно то же самое звучание раздалось со спины. Лишний раз проверив оружие на поясе, Джон осторожно зашагал мимо лежавших враскоряку людей, к сквозной дыре, разделяющей его и вторую половину автобуса.
Большая часть из тех, кого он успел проверить, была мертва. И это заставило офицера ощутить горький привкус скверны на языке, а еще приготовиться к худшему.
Он вышел наружу, едва не поранив пальцы об острый срез. И вдруг понял, что показалось ему необычным. Шарканье. Шкряб–шмяк, хрум–шмяк. Этот звук поднимал тревогу, захороненную глубоко в душе.
Джон засуетился, пытаясь найти его источник. Чувствуя, что начинает терять самообладание, достал пистолет. И с трудом снял с предохранителя. Только лишь из–за того, что руки затряслись.
Серые глаза широко распахнулись.
Из–за дальнего края автобуса что–то выползало. Звук нарастал, и офицер покрепче сжал металлическую рукоять. Сначала показался сиреневый бесформенный отросток…
Полутораметровая гора слизи рывком выплыла из укрытия и повернула круглые фары к оторопевшему человеку. Хотя нет… теперь она больше походила на ком густой грязи.
Джон отпрянул, и уперся спиной о покореженную стену автобуса. Не моргая, глядел на бесформенное существо, в котором самым невероятным образом теплилась жизнь.
И оно замерло, раскрывая складки. И, пустившийся в путь один глаз поднялся на макушку, уступая место кривой окровавленной пасти.
Не желая больше терпеть это, офицер выстрелил.
Пуля пролетела мимо, заставив массу гортанно булькнуть. И уставиться на взрослого человека, сверлящего ее взглядом. Но тут она сдвинулась, подгребая под себя свалявшиеся комья, и поползла к сточной канаве. Густая плоть зависла, нахлобучиваясь маленькими холмиками, но вскоре начала просачиваться в удлиненные отверстия стока.
Джон нажал на курок. Промахнулся. Выстрелил снова – пуля увязла где–то в сиреневых внутренностях… А после палец защелкал, и пистолет, выплевывая пули, задрожал.
Офицер практически не целился; но прекрасно видел их все, подмигивающие из полупрозрачных недр.
А единственный