Поющие в терновнике. Колин Маккалоу
только еще начинается весна; и, однако, на тенистой веранде термометр день за днем показывает сто[3]. А в кухне, когда топится плита, доходит до ста двадцати.
Одежда всех Клири приспособлена была для Новой Зеландии, где в доме прохладно и надеваешь одно на другое, и все плотное, прилегающее. Мэри Карсон, прогуливаясь, зашла однажды к невестке и окинула надменным взглядом миткалевое платье Фионы, длинное, до полу, с высоким воротом. Сама она была одета по новой моде: кремовое шелковое платье с большим вырезом – свободное, не в талию, и лишь до половины закрывает икры, широкие рукава едва доходят до локтей.
– Право, Фиона, вы безнадежно старомодны, – сказала Мэри, оглядывая гостиную, заново окрашенную кремовой краской, персидские ковры и хрупкую старинную мебель.
– У меня нет времени гнаться за модой, – сказала Фиона резковато, чего в роли хозяйки никогда себе не позволяла.
– Теперь у вас будет больше времени, мужчины ваши вечно в разъездах, не надо кормить столько народу. Укоротите свои платья, перестаньте носить нижние юбки и корсет, не то летом вы умрете. Имейте в виду, будет еще жарче градусов на пятнадцать, на двадцать. – Взгляд Мэри Карсон остановился на портрете белокурой красавицы в кринолине времен императрицы Евгении. – Кто это? – спросила она и показала пальцем.
– Моя бабушка.
– Вот как? И эта обстановка, и ковры?
– Мне подарила бабушка.
– Вот как? Значит, этот брак лишил вас положения в обществе и, наверное, очень многого, дорогая Фиона?
Фиа никогда не теряла самообладания, не потеряла и на этот раз, только плотнее сжала тонкие губы.
– Не думаю, Мэри. У меня хороший муж; вы должны бы это знать.
– Но у него ни гроша. Как ваша девичья фамилия?
– Армстронг.
– Вот как? Неужели родня Родерику Армстронгу?
– Это мой старший брат. Его назвали Родериком в честь моего прадеда.
Мэри Карсон поднялась, отмахиваясь нарядной широкополой шляпой от мух, которые не питают почтения даже к столь важным особам.
– Что ж, вы по рождению выше, чем мы, Клири, я готова это признать. Неужели вы настолько полюбили Пэдди, чтобы от всего этого отказаться?
– Почему я так поступила, мое дело, – ровным голосом сказала Фиа. – Вас это не касается, Мэри. Я не намерена обсуждать моего мужа даже с его сестрой.
Складки у губ Мэри Карсон прорезались глубже, она вытаращила глаза.
– Фу-ты ну-ты!
Больше она не появлялась, но ее экономка, миссис Смит, приходила часто – и тоже посоветовала одеть семью по-другому.
– Послушайте, у меня есть швейная машина, она мне совсем не нужна. Я велю двум работникам принести ее к вам. А если мне когда-нибудь понадобится шить, я сама к вам приду. – Глаза ее остановились на маленьком Хэле, который весело катался по полу. – Я люблю слушать детские голоса, миссис Клири.
Раз в полтора месяца конная повозка доставляла из
По Фаренгейту.