СЕННААР. Книга 2. Развитой. Александр Иванович Шимловский
з якои коммунии, «Шлях до могылы», чы ты з колгоспу «Чэрвонэ дышло, куды повернёшь, туды и вышло?» Образ неземной феи померк, обложив сказочную диву пятиэтажной нецензурщиной, Бронислав с презрением плюнул несбывшейся мечте под ноги и гордо удалился. Не то чтобы его сильно задевало собственное мухосранское происхождение, скорей неприятно хамить миловидным дурёхам, кичливо пренебрегающих им – убогим провинциалом. Возможно, надменность города имеет объяснение…
А вот с Марго возникло как-то мило и естественно. Познакомившись, Бронислав не стал форсировать события, он и не сторонился её, но и не ставил никакой ближайшей цели, впрочем, не исключал возможного. Их взаимоотношения развивались достаточно медленно и бережно. Впервые они перебросились двумя-тремя словами в тренажерном зале, потом стали издали кивать друг другу, норовя будто невзначай попасть на близко стоящие снаряды. Что, поскольку обе стороны стремились к одной цели, удавалось довольно часто. И всё же, Бронька, как-то непривычно робея, не решался углублять отношения, он не будучи уверенным в себе, комплексовал сильно, можно сказать – боялся её… Нет, не её, он опасался разомкнуть хрупкую связь, наметившуюся между ними. Общеизвестный факт, что робость не сильный помощник в любви, но, иногда, замечательный.
Как-то, они вместе шли к остановке, подсадив ее в троллейбус, он, вдруг выдумав, что ему позарез необходимо в другую сторону, не стал заходить следом в салон. И троллейбус ушёл, а счастливый Бронислав потёхал следом. Моросил мелкий дождик, холодили свежие порывы ветра, было неуютно. Однако, в каком-то глупом, телячьем восторге он протопал восемь остановок, с упоением перебирая в памяти каждое слово, каждый поворот головы, каждый, взгляд Маргариты. После следующей тренировки Бронислав, не придумав ничего оригинального, задержался в вестибюле за колонной и инсценировал случайную встречу. «Как это глупо!»
Вышли на улицу. Стоял милый октябрьский вечер. Под ногами шуршали опавшие листья платанов. Тлен засыпающей природы накатывал волнами душистых запахов и, дрожа в лучах уличных фонарей, исчезал в звёздной дали небес. Болтая о пустяках, молодые не спеша прошлись к остановке троллейбуса, но не стали садиться, а пошли дальше. Зашли в гастроном, выходивший тремя ступеньками на перекрёсток Ленина и Жуковского, угостились томатным соком, который добродушная продавщица, отпустив паре приятный комплимент, нацедила из конусных колб с краниками внизу. И от добрых слов, возможно, от предвосхищения грядущего их души переполнились потоками счастья.
Их встречи случались всё чаще и чаще, потом ежедневно. Соскучившись, Маргарита встречала его у проходной. Иногда они то на трамвае, то в троллейбусе уезжали в самые отдалённые районы города, иногда шли пешком, обнимались, целовались. Им нравилось всё. Что не вызывало симпатии, того не замечали. Но разве могут быть неприятными – гул трамваев на улице Советской Армии, шум прибоя на Большом фонтане, гомон народа на Привозе, лепетание