Требую перемирия. Мейси Эйтс
так сильно осуждала его. Бесконечно к тому же.
Но все же его личные трагедии – и его прямое участие в ее будущем замужестве – не давали ему права быть с ней таким резким.
Аллегра захлопала ресницами, опустив глаза в тарелку с пирожными. Она не знала, почему думает о Кристиане. Может быть, потому, что, будь он здесь, он бы иронично приподнял бровь, увидев, как она поглощает сладости. И сказал бы, что ее поведение только доказывает то, что она всего лишь ребенок. Избалованный к тому же.
Его самого Аллегра считала ослом. Так что они в расчете.
Тихо заиграла музыка, и Аллегру окутали нежные звуки вальса. Она повернулась и посмотрела на пары, легко кружившиеся в танце. Вот бы и ее кто-то так повел в танце и крепко держал в своих объятиях. Ее будущий муж наверняка был прекрасным танцором. В конце концов, положение принца обязывало. Насколько она знала, принцы начинают брать уроки классического танца, как только начинают ходить.
Вдруг перед ее глазами появилась рука, затянутая в черную перчатку. Аллегра подняла глаза, и у нее перехватило дыхание. Она открыла рот, чтобы заговорить, но мужчина знаком призвал ее хранить молчание, прижав палец к губам на своей холодной застывшей маске.
Значит, он тоже заметил ее, и тот восторг, который она испытала, когда его руки скользили по мраморным перилам, словно по ее собственной коже, охватил ее не просто так. Их связь была реальной.
Незнакомец помог ей подняться с кресла. И пусть его рука была затянута в перчатку и их руки не соприкоснулись кожа к коже, Аллегре показалось, что внизу ее живота разгорелось пламя.
Она вела себя глупо. Этот мужчина мог быть кем угодно. Какого угодно возраста. Возможно, за его маской скрывалось уродливое лицо. Возможно, он и был самой Смертью.
Но когда незнакомец обнял Аллегру за талию, когда ее грудь прижалась к его широкой, крепкой груди, все сомнения отпали, и она точно знала, что он именно тот, кого она ждала.
Аллегра пережила потрясение, испытав такое мгновенное и такое невероятное влечение, которое превосходило реальность на подсознательном уровне.
Мужчина кружил ее в танце, словно она была абсолютно невесомой, скользя между другими парами, как будто тех не существовало вовсе. Аллегру бросало в дрожь от каждого прикосновения его тела, от ощущения его руки, лежащей на ее талии, и она понимала, что это не просто танец. Это прелюдия к чему-то более чувственному.
Впервые в жизни мужчина вызывал у нее такую реакцию. Конечно, она раньше никогда не танцевала с мужчиной вот так. Хотя Аллегра думала, что сам танец и волшебная музыка здесь ни при чем. Все дело в ее партнере, который завладел ее вниманием, стоило ему появиться в зале.
Она убрала руку с шеи незнакомца и, скользнув ею по его груди, заглянула в его темные, обсидиановые глаза, взгляд которых оставался непроницаемым благодаря маске.
Мужчина поймал ее руку, обхватил пальцами ее запястье и потянул обратно.
Аллегра покрылась холодным потом, думая, что допустила ужасную ошибку. Но