Требую перемирия. Мейси Эйтс
то время она была совсем юной, и Кристиан надеялся, что с возрастом она поумнеет.
Но, может быть, все к лучшему.
Он слишком хорошо знал, чем заканчиваются браки по расчету. И как несчастная молодая невеста, которой хочется немного свободы, может не устоять под весом возложенных на нее ожиданий.
Но Аллегра не была Сильвией. А Рафаэль не был Кристианом.
Несомненно, Аллегра сдержала бы обещание, данное своему жениху, если бы только понимала, кого упустила.
– К счастью, пока никто не знает настоящую причину из разрыва. Но вскоре все станет известным, – бросил Ренцо, наполняя свой стакан.
– И что же это за причина?
– Она беременна.
У Кристиана земля качнулась под ногами. Он представил растущий живот Аллегры… потом ее с ребенком на руках… и почувствовал какое-то отвращение.
Глупо, конечно. Она ведь все равно через несколько месяцев вышла бы замуж за Рафаэля и забеременела от него. И Кристиан не мог понять, почему чувствовал себя сейчас таким оскорбленным.
Он заскрежетал зубами.
– Как я понимаю, она беременна не от принца? – Его нервы были на пределе.
– Нет. Она отказывается говорить, кто отец ребенка. Я никогда не видел ее с мужчинами. И даже не могу представить, кто бы это мог быть, – мрачно ответил Ренцо. – Если честно, меня больше беспокоит то, как все произошло. В отличие от меня, Аллегра никогда не выходила за рамки. И я переживаю, что ею могли воспользоваться.
Кристиан удивленно посмотрел на друга. Странно, что тот никогда не замечал неистовства, присущего характеру его сестры. И Кристиан ничуть не удивился бы, узнай он, что Аллегра все это время жила двойной жизнью.
Его тело напряглось при мысли, что она притворялась послушной воле родителей, а сама ходила на свидания. Позволяла мужчинам прикасаться к ней. Целовать ее.
Обладать ею.
– Ты думаешь? – стараясь не выдать волнения, спросил Кристиан.
– Да. Насколько я знаю, у нее не было мужчины. Насколько я знал, – поправился он. – По правде говоря, только недавно она завела со мной разговор о мужчине, которого увидела на костюмированном балу, на который мы ездили месяц или около того назад. И выглядела при этом очень взволнованной.
– Вот как? – вдруг напрягся Кристиан.
Он вспомнил тот бал и восхитительное, роскошное тело. Упругое и жаркое. Такого наслаждения он не переживал на протяжении многих лет.
– Ага. И она очень расстроилась, когда узнала, что ты был тем самым мужчиной, который привлек ее внимание.
Кристиан поставил свой стакан на стол. В висках застучала кровь. Это невозможно. Но ему придется спросить. Он должен узнать правду.
– Во что она была одета? – выдохнул Кристиан.
– На ней была такая же маска, как и на остальных женщинах. В ее волосах было что-то лиловое в цвет ее платья. Надо сказать, что ее платье абсолютно не понравилось нашим родителям.
Проклятье.
Этого не может быть. Первой женщиной, к которой он прикоснулся за все эти годы…