Политическая история Русской революции. Дмитрий Лысков

      Отмена крепостного права ознаменовалась для крестьянства существенным сокращением земель, которые они могли бы обрабатывать. Подписанные в 1861 году Александром II «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» гласили: «Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют за установленные повинности в постоянное пользование крестьян усадебную их оседлость и сверх того, для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей пред правительством и помещиком, то количество полевой земли и других угодий, которое определяется на основаниях, указанных в местных положениях»[197].

      Над местными положениями с 1858 года трудились Губернские комитеты по крестьянскому делу, состоящие из представителей поместного дворянства. Вся их деятельность была одним огромным противоречием. Подчиняясь воле государя, они готовили реформу, прекрасно отдавая себе отчет, что грядущие перемены есть не что иное, как покушение на их имущественные права. Понятно, что разбрасываться родовыми землями направо и налево они не спешили.

      Внешне все выглядело пристойно. Для крестьянских наделов были установлены «высшая» и «низшая» нормы. Если до реформы двор обрабатывал меньше «низшей» нормы земли, его надел предполагалось прирезать, то есть увеличить. И наоборот, если обрабатываемые наделы были выше «высшего», крестьян ждали отрезы. Ход реформы наглядно продемонстрировал, кто в итоге оказался в выигрыше: в черноземных губерниях «отрезы» затронули 40–60 % хозяйств, в целом по стране землю отрезали у 20 % дворов. С прирезкой же повезло лишь 3 % крестьян[198].

      Реформа, согласно Положениям, шла в несколько этапов. В течение первых двух лет каждому сельскому обществу каждого имения нужно было согласовать с помещиком уставную грамоту, в которой «будет исчислено, на основании местного положения, количество земли, предоставляемой крестьянам в постоянное пользование»[199]. «До истечения сего срока, – говорилось далее в Положении, – крестьянам и дворовым людям пребывать в прежнем повиновении помещикам и беспрекословно исполнять прежние их обязанности»[200]. Одновременно помещикам предписывалось «сохранить наблюдение за порядком в их имениях, с правом суда и расправы»[201]. То есть на первом этапе речи не шло даже об освобождении.

      На втором этапе крестьяне переводились из положения крепостных во «временнообязанные». Это означало, что, пользуясь наделами (которые оставались в собственности землевладельцев), «крестьяне за сие обязаны исполнять в пользу помещиков определенные в положениях повинности»[202]. В такой постановке вопроса не было ничего удивительного, вся реформа была сплошным компромиссом между интересами помещиков-дворян, опоры трона, и крестьянским давлением