Холокост. Новая история. Лоуренс Рис
не выпрашиванием или обманом, не трудом и старанием, а исключительно борьбой – борьбой за собственные интересы»52.
Ко времени написания «Второй книги» Гитлер уже утвердился как доминантная фигура среди правых националистов. Он добился этого не публикацией работ, демонстрирующих его «провидческие» достоинства, и не осуществлением «мудрого» руководства, которое покорило Йозефа Геббельса, а приемом в НСДАП людей, с которыми не всегда и не во всем был согласен. В частности, в 1927 году членом нацистской партии стал граф Эрнст фон унд цу Ревентлов. В 1924-м граф, один из руководителей движения пангерманизма, стал одним из основателей Немецкой националистической партии свободы (Deutschvölkische Freiheitspartei), но спустя несколько лет решил «подчинить» себя Адольфу Гитлеру. Почему Ревентлов это сделал? Он объяснил: потому, что Гитлер «доказал, что может быть вождем; он создал свою партию на основе собственных взглядов, своей воли, объединяющих национал-социалистических идей и руководит ей. Он и партия неразделимы, и это демонстрирует единство, которое является необходимым условием для успеха»53. Ревентлов призвал членов своей партии присоединиться к нацистам, заявив, что единственная возможность добиться какого-то прогресса у Германии есть только с Национал-социалистической немецкой рабочей партией.
Ревентлов искренне верил в социалистические идеи, которые продвигал Грегор Штрассер и которые были отвергнуты вождем нацистов на Бамбергской партийной конференции 1926 года. Тем не менее Гитлер приветствовал его переход к нацистам. Он понимал, что, если хочет собрать все националистические партии под знаменем со свастикой и получить шанс завоевать власть, надо быть терпимым к широкому диапазону мнений.
Одним из пунктов, по которым между Ревентловом и Гитлером было согласие, оказался антисемитизм. В марте 1928 года граф сказал, что стране нужен закон, который запретил бы дальнейшую иммиграцию евреев. «Выдворить из страны всех евреев, которые приехали в Германию после 1914 года, а к остальным применить закон об иностранцах, оставляющий право последующего их выдворения из страны и лишающий их всех прав, которые обеспечивает немецкое гражданство!»54
Предложение не прошло, но тот факт, что Ревентлов почувствовал – такие идеи можно огласить, демонстрирует его уверенность в антисемитизме нацистов. Несмотря на очевидное процветание и модернизацию Веймарской республики, антисемитизм оставался укорененным в определенных областях немецкой жизни. Вот один пример. Многие молодые евреи создавали собственные туристические клубы, чтобы путешествовать по стране. Членом такой молодежной еврейской ассоциации любителей турпоходов стал и Евгений Левине. «Не забывайте, что в Германии были места, где никогда не видели живого еврея, – говорит он, – поэтому там было очень легко ненавидеть евреев вообще. Помню, как мы возвращались с прогулки по сельской местности на поезде в Берлин. Я был с рюкзаком, в коричневой рубашке». В купе вместе с Евгением и его друзьями