Территория невероятностей. Albedo. Мария Старко
труднее Вероне блокировать мои заклятья. Ничего сложного и опасного: капелька вампирских заклятий, любимая антигравитация, позволяющая отталкиваться от стен, нож, летающий, как бумеранг, – Верона с легкостью отклонялась от него, ведь ей как опытному боевому магу не нужны специальные заклятья, чтоб легко и быстро двигаться. Для своих заклятий я использовала особую карточку ВИПРА. В углу зала, в большой кадке, стояли бамбуковые палки: мы использовали их для разминки. В сражениях на таких палках были свои тонкости, но Верона оказалась хорошим учителем, и драться с ней вышло сплошным удовольствием.
– Я думала, ты откажешься от боя, – с уважением сказала Верона, когда я в изнеможении положила палку на пол и села с ней рядом.
– Осталось мало времени, почему бы не позаниматься побольше, – заметила я. – Кто знает, когда вы меня снова позовете в Мондир.
– Это случится быстрее, чем ты думаешь, – Верона мягко улыбнулась.
***
Краков, 2014.
Это было в библиотеке. Погруженный в чтение Пол не сразу заметил, как я вошла. Сводчатый потолок низко нависал над накрытыми сукном столами, узкие окна пропускали совсем немного света. Я всегда считала, что подобная угрюмая обстановка создает рабочее настроение.
Мое же настроение в то утро было сродни тому оттенку отчаяния, что спокоен, как ледяное горное озеро: тебе не хочется ни двигаться, ни вдыхать и выдыхать воздух, ни открывать рот, чтобы извлечь очередной бессмысленный звук.
Я с минуту понаблюдала за погруженным в чтение Полом и, наконец, обратилась к нему:
– Привет.
Тот дернулся, как от укуса, резким движением руки отодвинул книжку и уставился на меня:
– Что ты тут делаешь? Ты не… – и он все понял; медленно откинулся на стуле назад и нервно вздохнул.
– Ты уже знаешь. Мне позвонили утром.
– Мне тоже. Его мать.
Пол поднялся, подошел ко мне и за локоть вывел на улицу – кажется, на нас строго воззрилась библиотекарь.
Я стояла под мелким дождем, уставившись в одну точку.
– Что она сказала?
– Несчастный случай, – глухо ответила я. – Больше ничего не известно. Ты поедешь со мной в Берлин?
– Зачем? – Пол отшатнулся. – Тебе там ничего не скажут. Веслав…
– Ингрид так же отреагировала, – перебила я, – и Марек. И все колледжские преподаватели, с которыми я сегодня говорила. Они все мне очень сочувствуют, но кроме сочувствия, им предложить нечего.
После этого я развернулась и ушла. Пол не окликнул меня, не догнал – он вернулся в библиотеку и продолжил учить, читать, забивать свою голову буквами и словами, которые спасали его, на свой особый манер.
Тогда я винила его. Потом – нет.
Ингрид же спасалась в объятиях очередного друга. Прочие друзья и знакомые Веслава усиленно занимались учебой, чтобы успешно сдать последний экзамен зимой. Я, кажется, будто уснула: не помнила, что делала,