Клад тверских бунтарей. Александр Тамоников
открыли ворота.
Гонец въехал во двор, кое-как сполз с коня и сказал мальчишке:
– Коня оботри, напои, накорми, да лишку не давай.
– Знаю, как с конями обращаться.
Гонец подошел к хозяину подворья и спросил:
– Боярин Толгаров?
– Я-то боярин Толгаров, а ты кто?
– Лавр Кубарь, холоп боярина Воронова. Вот его грамота. – Он достал из-за пазухи свиток.
Толгаров взял бумагу, развернул, прочитал, вернул и заявил:
– Добро, проходи в дом.
– Устал я, боярин, нет мочи. Но и дело срочное.
– Передашь мне сообщение твоего боярина, потом мои люди тебя накормят, напоят и спать уложат. Если хочешь, они и баньку истопят.
– Банька – дело доброе. Не откажусь.
– Так и будет. Тарас!
Второй холоп вышел вперед и услышал:
– Передай Марье, чтобы еду для гонца приготовила сытную, вина хлебного из погреба достала. Сам растопи баню. До обеда гонец попарится. Постель в комнате гостевого дома. В общем, займись всем этим, дабы гонец сыт, пьян и чист был, отдохнул хорошо. Ему завтра в обратный путь отправляться. Кольке за конем уход. Уразумел?
– Уразумел, боярин.
– Исполняй! А ты ступай за мной, Лавр Кубарь.
Они поднялись в просторную горницу. Наверху тоже никого не было. Жену с дочерьми боярин с утра отправил в гости к родителям, проживавшим на Ильинке.
Комната была обставлена богато. На полу яркие дорожки, скамьи вдоль стен и у стола устланы коврами. Оконца с мозаикой из цветного стекла. Шкаф, сундук огромных размеров у русской печи. Часть горницы отделяла занавесь. Такие же висели на стене у оконцев. На столе скатерть. В красном углу иконостас. Образа в серебряных окладах, лампадка из золота. Все дорогое, чистое, соответствующее положению хозяина.
Боярин опустился на лавку у стола, показал гонцу на место напротив себя и заявил:
– Садись, Лавр, и говори.
Холоп тверского боярина насторожился и спросил:
– А тут нас никто не услышит? Всеволод Михайлович строго наказал, чтобы при разговоре не было никого, кроме нас с тобой, боярин. Дело слишком серьезное и тайное.
– Петр Тучко, купец из городка Вербеж, предупредил меня о твоем приезде. Он сказал и о серьезном деле, и о том, что разговор наш следует держать в тайне. Так что не беспокойся, я принял меры. Разве это не заметно?
– Не до того мне, чтобы смотреть за этим. Еле на ногах держусь.
– Так не тяни, говори, что велено передать.
– Дело такое, боярин. В Твери найден клад.
– Вот как? И что в этом странного или нового? Теперь люди клады часто находят, особливо там, где прежде гуляли ордынцы. Вот на Рязани их чуть ли не каждый день откапывают. Да и в других местах тоже.
– У нас клад особый.
– Чем же?
Гонец передал боярину примерно то же самое, что говорил князь Крылов Дмитрию Савельеву.
Выслушав Кубаря, московский боярин поднялся, прошелся по горнице, резко повернулся и спросил:
– А икона точно из Афона?
– Точнее не бывает.
– Откуда же Всеволод Михайлович узнал про клад, если