Клад тверских бунтарей. Александр Тамоников
нас в деревне грамоте и счету обучал. Помню, Козьма все на лету схватывал. Он любил показать себя. Когда мы задумывали в чужой сад заглянуть, Козьма всегда самый трудный способ выбирал, норовил мимо собак пройти, прямо чрез двор, где хозяин может заметить. Без того не мог. И ведь не попадался никогда. А пошли мы без него через городьбу, так собаки нам портки в клочья порвали.
– Это мне нисколько не любопытно, – проговорил Толгаров.
– А что для тебя важно, боярин? Спрашивай. Как на духу отвечу.
– Дело к тебе есть, Емельян, очень серьезное, но и выгодное.
– Дело? Говори, боярин, для тебя все исполню.
– Так уж и все?
– Воистину все. Разве что человека убить не смогу. Рука у меня не поднимется.
– Даже на врага кровного?
– Даже на врага.
– Ладно. Дело такое. Ты знаешь, что у нас на подворье гонец из Твери.
– Знаю, боярин.
– Так вот, сегодня соберись, завтра с ним в Тверь поедешь. Оттуда в село, рядом с которым стоит починок твоего названого братца, гробовых дел мастера. Гонец сведет тебя со своим боярином, владельцем села. Тот сообщит, что надо делать. Сейчас могу сказать, что придется тебе встретиться с братцем. А вот о чем речь с ним вести, тебя наставит боярин. Ты понял меня?
– Все так неожиданно, боярин.
– В нашей жизни много неожиданного.
– А как поговорю, вернусь?
– Конечно. Нечего тебе в Твери делать.
Ключник вздохнул и сказал:
– Понял, боярин.
– И запомни, Емельян, дело это тайное. Для всех ты едешь в Новгород с моим поручением, говорить о котором не велено. О встрече с братцем никому ни единого слова! Жене в том числе. Если не желаешь головы лишиться. Это понял?
– Да, боярин.
– Обо мне братцу тоже говорить не следует. Пусть он не знает, что мне все известно о ваших тайных делах. Все, ступай, собирайся. Рано утром в дорогу!
– Слушаюсь!
Глава 3
На следующее утро с подворья боярина Толгарова выехали Лавр Кубарь и Емельян Горин. Им надо было опередить отряд Ивана Кузнеца не менее чем на два дня. Поэтому всадники торопились.
В полдень девятнадцатого июля они вышли на берег Волги, откуда была видна Тверь. Горин попридержал коня. Пришлось встать и Кубарю.
– Так открыто и пойдем в город? – спросил Емельян.
– Нет. В город мы не пойдем, обогнем его. Тут в версте дорога влево. По ней и двинемся на село Дубино, где расположены земли и усадьба боярина Воронова.
– Как звать-то его?
– Всеволод Михайлович.
– Строгий боярин?
– А твой Толгаров строгий?
– Коли исполняешь все наказы да прихоти, то ничего, не обижает, а коли провинишься, то наказать может люто.
– Вот и Воронов такой же. Все они, бояре, одинаковы. У каждого своя выгода на уме, а мы для них… ладно. Едем, или еще чего желаешь спросить?
– Село большое?
– Увидишь.
– Я увижу – это хорошо, меня заприметят – плохо.
– Не волнуйся. Кому нужно примечать тебя?
– Тогда