Бог простит?. Александр Муромцев
жилище, на снопы искр, взлетающие над пожарищем, на обезумевшую Настасью, на мужиков, плескавших воду в свистящее языкастое пламя.
– Ничего, Марковна, ничего, – тронул он осторожно плечо жены, – Господь не оставит… В Москву пойдем…
Москва. Казанский собор.
Внимателен взгляд протопопа Ивана Неронова, сочувствующе кивает он, слушая печальный рассказ Аввакума.
– У меня пока поживешь, – Неронов мягко трогает плечо беглого священника, – для земляка в моем доме всегда приют есть… А что приход свой оставил… Перед Богом ответишь.
– Отвечу, – Аввакум оглянулся на жену, что прижала к себе сына у соборной ограды, – отвечу, отче…
Несколько толстых свечей топят пламенем воск, который тонкими узорными ручейками бежит от огня, застывая причудливыми наростами.
Духовник царя протопоп Благовещенского собора Стефан Вонифатьев улыбается устало архимандриту Новоспасского монастыря Никону. Белая рука протопопа нежно гладит страницы церковной книги…
– Не уберем «многогласия» в храмах, не устраним нарушений в богослужении, «нестроения» в церковной жизни еще более вырастут…
– Больше проповедей нужно, учить нужно верующих, да книг церковных поболее… – дьякон Федор в глубине комнаты тощ и строг взглядом.
– Да уж нам поучиться надо у Неронова, проповедовать он великий мастер, – архимандрит завистливо блеснул глазами, – что-то задерживается протопоп…
– Он обещал пришлого попа показать, сбежал от прихода поп-то… – дьякон Федор в своем углу все так же сух и безличен.
– От патриарха посылали в село к нему, – Вонифатьев строго глянул в сторону дьякона, – подтвердилось все. Мученик он, за веру пострадал.
Входит Иван Неронов, за ним Аввакум.
Взоры всех обратились к нему, но не смутился молодой поп, двинулся к Вонифатьеву.
– Благослови, отче…
Царь Алексей Михайлович очень молод и лицом бел. Сопровождаемый своим другом постельничим Ртищевым тяжело несет он свои царские одежды, благочестиво кланяется иконам, проходя по дворцовым покоям…
Выпрямился Алексей Михайлович после благословения духовника своего Вонифатьева, остро, с любопытством взглянул прямо в глаза Аввакуму. Тот спокойно выдержал взгляд царя, в свою очередь серьезно глядя в лицо государю.
– Молод ты, давно ль в священниках? – государь жестом усадил окружающих.
– С двадцати двух лет…
– Наслышан о твоем благочестии, да о службе ревностной… Мало таких как ты в нашей церкви, мало…
– Учить священников надо, государь, книги церковные надобны, много книг. Да и школ нет, – Вонифатьев осторожен и сдержан, – отец Аввакум каждый день Священное писание прилежно читает, да таких людей на Руси мало…
Царь недвижим, рука подперла щеку, взгляд на пламени свечи.
– Старосту вашего, Ивана Родионова за самоуправство плетьми принародно били, к весне он сам новый дом тебе построит… Слышишь, отец Аввакум?
– Слышу, государь…
– Высок ты благочестием