Фатум. Александр Юрьевич Щигринов
большой сумкой, парень аккуратно подошел к краю платформы. И тут же перед ним раскрылись двери подошедшего вагона. Зайдя внутрь одним из первых, Илья сразу направился в конец вагона, где оставались свободными пара мест. Ехать ему предстояло далеко, выходить не скоро.
«Пусть другие толкутся на проходе, а я может даже вздремну чуток.»
Илья опустился на жесткое кресло, поставив сумку с вещами на колени. Прикрыл глаза и попытался максимально расслабиться. Поезд тронулся, и парень почувствовал, как его начало раскачивать из стороны в сторону. Вагон оказался последним в составе, и его, соответственно, заносило на поворотах, да и просто подбрасывало на неровностях пути. Но это являлось лишь маленьким неудобством. Илья придерживался одного очень простого мнения: «лучше плохо ехать, тем более сидя, чем хорошо идти». И благодаря этой мысли переносил тяготы поездки даже с каким-то мазохистским удовольствием. А секунды спокойствия, когда поезд останавливался на станциях, воспринимал, как отдых между подходами. Остановились, подышали, размяли немного мышцы и тронулись дальше.
Постоянные вихляния вагона, в купе с усталостью после соревнований, немного разморили парня, и он стал периодически залипать, проваливаясь в кратковременный сон. И, казалось, что вот так вот и доедет Илья до своей станции спокойно, немного подремав, но тут возле него раздался чей-то противный громкий смех. А затем, бесцеремонно толкнув парня в бок, кто-то в буквальном смысле слова, грохнулся на сиденье рядом с ним.
Илья открыл глаза и повернул голову к соседу. Парень, усевшийся рядом, пытался что-то рассказать стоящей перед ним паре. Феня вперемежку с матом показались Илье адским синтезом бестолковости и косноречья. Понимая сидящего рядом примерно через слово, спортсмен обратил внимание на то, что девушка с парнем, стоящие перед рассказчиком, в отличие от Ильи, весьма живо реагировали на его реплики.
«Вот тебе и гоп-компания по соседству, надеюсь, хоть курить не будут?»
Но и без курева причин для раздражения хватало. Сидящий рядом все чаще стал подталкивать Илью локтем. Вроде и невольно, но неприятно ужас как. И колено, широко расставленных ног гопника, все чаще давила на ногу парня.
«Ну почему нельзя вести себя по-человечески, хотя бы, когда ты в обществе?»
Илья молча терпел соседа, про себя представляя, как отправляет того в нокаут.
– Эй, дружище. Уступи место девушке, – сидящий рядом гопник попытался улыбнуться. Улыбка вышла достаточно кривой и угрожающей.
Илья дернулся было встать, все-таки воспитание давало о себе знать, но потом вдруг остановился, понимая, что сейчас его просто хотят выставить терпилой. Мол, постой не сломаешься, а мы тут посидим, отдохнем.
– А самому встать слабо, твоя вроде знакомая? – он как мог надменней посмотрел на сидящего рядом.
– Эй, дружище, – гопник перестал улыбаться и попробовал закинуть руку на плечо спортсмена. – Ты бы все-таки встал. А?
Илья ловко перехватил