Последний полет к Пси Октанта. Марина Сарычева
пищу. Могла бы дать ему с руки пару картофелин, он был бы тебе весьма признателен.
Ольга негодующе фыркнула.
– Еще чего, пусть ест из своей миски! Кстати, – тут выражение ее лица несколько смягчилось, – что-то Кузя сегодня капризничает. Пока проводилась уборка вольера, он ни разу не подошел за бананом. А Барсик, напротив, в отличном настроении. Все руки мне облизал, теперь на них какая-то пленка, и почему-то кожу стягивает…
Иван негромко чертыхнулся. Впрочем, особо обеспокоенным он не выглядел.
– Смой ее сейчас же! Эта пленка содержит пищеварительные ферменты. Человеческую плоть они не переварят, но дерматит обеспечить могут.
Забыв о Канате, Ольга вскочила с кресла и устремилась в ванную. Там долго журчала вода. Наконец, она вышла, вытирая руки одноразовым полотенцем. Вид у нее был встревоженный.
– Вань, а зачем он меня обслюнявил? Он что – съесть меня хотел? – с серьезным видом спросила она.
Завадский негодующе взмахнул рукой.
– Да нет, конечно! Просто…
Так и не закончив предложение, он вдруг задумался. Девушка молча ждала продолжения. Пауза затягивалась. Потеряв терпение, она вновь задала вопрос.
– Так чего же все-таки хотел Барсик?
Иван виновато отвел глаза.
– Если честно, то не знаю. Раньше он никогда не лизался. Облизать какой-нибудь фрукт – это для Барсика нормально, так он готовит фрукт к перевариванию. Но облизывать руки хозяйки… Придется заняться его воспитанием.
– Ты привез его на Землю детенышем? – зачем-то спросила Ольга, хотя прекрасно знала ответ.
– Как и всех остальных питомцев… – спокойно ответил Иван. – За два с лишним года они все здорово вымахали.
– И ты не жалеешь об этом? – пытливо заглядывая ему в глаза, спросила девушка. – О том, что привез сюда всех этих тварей? Завел бы, как все люди, собаку или кошку! А эти… Ну какая тебе от них радость?
Иван крутанул кресло вокруг оси и приподнял ноги. Повертевшись волчком, кресло остановилось. Пока Иван крутился в кресле, Ольга старалась на него не смотреть – от вида быстрого вращения у нее кружилась голова.
– Ты всю жизнь провела на Земле, тебе не понять душу астронавта, – с шутливой надменностью изрек собеседник.
– А ты попробуй объяснить! – ничуть не обидевшись, попросила девушка.
– Видишь ли, Оля, – задумчиво начал Завадский, – они не просто инопланетные твари. Они – моя память о Пси Октанта. Когда я смотрю на них, я словно вновь ступаю ногами по какой-нибудь из трех ее планет. И я там счастлив, действительно счастлив. Тогда мне казалось, что это просто работа, теперь же я понял, что это было нечто большее. Понятно тебе?
Пименова помрачнела. Хотел он этого или нет, но Иван вновь дал ей понять, что главное в его жизни – не Ольга. Говорит, что любит ее, но свою прежнюю жизнь он, похоже, любит больше. «Что ж, значит, мне есть над чем работать!» – привычно подбодрила себя девушка.
Завадский