Благородная империя. Атеро Виртанен
может повезти меньше.
– Sind himmur, riihore, – краем глаза Терну заметил, что Фуркум присел рядом с одним из детей; тот сперва испугался, но дружелюбная улыбка тикку быстро успокоила его.
– Милые, правда? – сказал тот, когда лейвор приблизился к нему. – Всегда любил щенков, что наших, что человеческих.
– Может быть, – Терну с интересом наблюдал, как мальчик пяти-шести циклов играет с пышным хвостом его друга. Волнение от сражения почти прошло, хотя сердцебиение еще не выровнялось; лейвор чувствовал себя совершенно опустошенным.
– В лучшие времена неподалеку от нашего дома жили какие-то нищие, рабы, наверное, – тикку слегка захихикал, когда ребенок ухватил его хвост и стал мотать из стороны в сторону. – Мы их подкармливали, пока взрослые не умерли. Должно быть, болезнь какая-нибудь.
– И вы взяли детей? – угадал лейвор.
– Да. Отец тогда сказал, что это первый принцип. Помнишь? Shetor mordreiv. «Храни верность». Я тогда удивился, люди же вроде как низшие существа… Потом дошло.
– Ему просто стало их жаль, – предположил Шеркен, – только жалость до добра не доводит.
– Наверное, так, – согласился Фуркум.
Ребенок светло посмотрел на них и широко улыбнулся. Его мать, смуглая женщина, не старая, но утомленная жизнью – это было видно по ее глубоким темным глазам – спокойно наблюдала, как ее сын игрет с лангоритами, словно совсем их не боялась, хотя следовало: много веков между людьми и лангоритами шла кровавая борьба, и даже там, где расы сосуществовали, мир всегда оставался шатким.
Продолжая улыбаться, мальчик сказал что-то на непонятном языке.
– Не понимаю, – прошептал Фуркум. – Терну, что он говорит?
Шеркен хотел ответить, но мягкий женский голос опередил его.
– Мой сын говорит, что вы очень добрый, – произнесла по-лангорски мать, приподняв голову. По человеческим меркам она была достаточно красива, несмотря на морщины и легкую седину, и говорила с заметным секкинским акцентом, медленно, с трудом подбирая слова.
– Вот оно что, – сказал Фуркум. – Мы… мы вас не обидим.
Женщина перевела его слова. Мальчик обнял ногу тикку, который был в два раза выше него, и вновь заговорил.
– Он благодарит вас, – улыбнулась женщина. – Нас очень долго держали здесь эти страшные люди. Некоторых из нас убили. Вы спасли нас.
– Не благодарите, – холодно сказал Терну. – Мы здесь не за этим.
– И все же, – возразила мать, – вы не дали им убить и нас.
Шеркен заметил, что другие солдаты тоже разговаривают и даже шутят с заложниками; атмосфера разрядилась. Лангориты и люди ненавидели друг друга, но скука – общий враг, и с ней им порой приходилось бороться вместе.
– Все будет хорошо, – сказал Фуркум. – Ничего не бойтесь. Мы вас защитим.
– Я вам верю. Меня зовут Алген, – ответила женщина и кивнула в сторону сына, – а это Овур.
– Алген, расскажите нам, что здесь произошло, – попросил тикку.
– На нас напали под Хандолом, по-лангорски