С бомбой в постели. Михаил Любимов
на работу? – дежурный разводил руками и улыбался, мысленно посылая чрезмерно усердного Джорджа подальше.
Пройдя в свой кабинет, Джордж отыскал досье на Воробьева, увы, но оно содержало лишь его анкету, заполненную для получения визы, фотографии и краткую справку о его местоположении в Лондоне.
Ситуация выглядела безвыходной, и пришлось снова потревожить Барбару.
– Ты еще дома? Извини, что я тебя потревожил. Нестерпимо хотелось тебя увидеть, – говорил он таким вкрадчивым и фальшивым голосом, что самому сделалось противно.
– Так приезжай. У меня изменились планы, я буду дома.
Барбару уже покинул темпераментный индус (не последнюю роль в этом сыграл гудок домофона, разрушивший мир Камасутры именно тогда, когда счастье было так близко), теперь она скучала и грустно курила, размышляя о тотальной слабости мужского рода вне зависимости от расовых особенностей.
– Постараюсь. Послушай, Ба, там у тебя во дворе бродит какая-то рыжая с ребенком. Кто это? – он даже закашлялся, чтобы показать свою незаинтересованность.
– Неужели она тебе понравилась? Это Джейн, довольно наглая девка, ее сыну почти год. Раньше работала на какой-то фирме.
– А как ее фамилия?
– Никогда не интересовалась. Она шотландка и очень гордится этим.
– А муж у нее кто?
– Вот почему ты мне звонишь! Это тебе нужно для работы, а я-то думала… Все вы такие в МИ-5! – взорвалась Ба.
Последнее было ударом ниже пояса: вряд ли в мире существует контрразведка, которая так глубоко залегла на дно, как МИ-5, никто толком не знает, где она находится и кто там работает, – все рыцари плаща и кинжала функционируют под другими вывесками.
– При чем тут МИ-5? Я ведь работаю в казначействе, ты это прекрасно знаешь! – слабо вякнул Джордж.
– Ха-ха. Спроси у моей лучшей подруги и твоей жены! – не щадила его Барбара. – Как она себя чувствует? Ты успел с ней переспать рано утром перед тем, как она приготовила тебе овсянку? Или по воскресеньям она дрыхнет целый день?
Джордж замолчал, ему стало чуть тошно от прямых атак на собственную половину – вот она, расплата за адюльтер с подругой жены, вечная история, и завидуешь друзьям, снимающим запросто девочек на стороне.
– Так ты приедешь? – милостиво прервала она паузу.
– Я на работе, но постараюсь, сделаю все, что смогу. Целую тебя, милая…
Джордж облегченно повесил трубку, конечно, сведений получил он с гулькин нос, но вполне достаточно, чтобы разматывать клубок дальше, – во всяком случае, утром уже не придется стоять на ковре перед шефом со спущенными штанами.
Несчастье Игоря Воробьева заключалось не только в том, что он был влюбчив (особенно везло ему на лахудр, от которых все шарахались, на этом фоне рыженькая Джейн высилась как Мэрилин Монро), в конце концов, это не самый страшный порок. Беда была в фантастической нерешительности Игоря, органической неспособности сделать определенный шаг в ту или иную сторону, при этом, к несчастью,