Творчество С. С. Прокофьева: театр, специфика мышления, стилистика. III том учебного курса «Отечественная музыкальная культура XX – первой четверти XXI века». С. В. Венчакова
ясности. Тема должна была стать микрокосмосом, обладающим самостоятельной сущностью, ограниченностью, сформировавшегося явления. Эта близкая к традиционной концепции мелодия зиждется на гомофонических принципах, которым Прокофьев не изменяет, так как они обеспечивают рельефность мелодическому голосу – в рамках гомофонной конструкции он мыслит линеарно» [1, с. 57]. Характерно для Прокофьева и стремление к разреженной музыкальной ткани, к экспрессии или моторике графического двухголосия. Как и у Стравинского, лад обнаруживает свою логику в горизонтальном развёртывании. Особенно любит Прокофьев подчёркивать область ладовой периферии, что создаёт оттенки тональной переменности. Самостоятельность голосов или слоев приводит к образованию сложноладовой вертикали. Как правило, гармония, образующаяся в нижних голосах, корректирует ладовый ракурс мелодии, смещая оттенки и акценты, нивелируя устои и подчёркивая неустои. Эта линеарная логика в конечном счёте приводит к ладотональной многозначности и политональности. Но в музыке Прокофьева политональность присутствует как потенциальная возможность, а не принцип (эта черта отличает Прокофьева от раннего Стравинского)» [1, с. 58]. Важность индивидуальности темы и создания условий для наиболее полного проявления её художественных свойств станет творческим credo Прокофьева на протяжении всей его творческой жизни и обусловит несколько преобладающих типов формообразований в его музыке (в частности, вариантность и создание нового тематизма, продолжающего мысль или контрастирующего ей). Прокофьевский тематизм обладает особой степенью обобщенности и содержательности, и такая его внутренняя активность не способствует дополнительной разработке. «Прокофьевская вариантность (и в этом её особенность) следует не из анализа темы, а утверждение её как целостной данности, более полное раскрытие с помощью элементов образной художественной индивидуальности» [1, с. 62]. Так, тематическая трактовка формы Прокофьева проявляется в укрупнении составляющих её разделов и сопоставлении цельных тематических пластов, отрицающих дробление материала.
На раннем этапе творчества формируются три наиболее характерные для Прокофьева виды тематизма: мелодический, фактурно-ритмический и комплексный [1, с. 66]. В рамках фактурно-ритмического тематизма Прокофьев представляет прежде всего его ритмическую природу, насыщая огромные звуковые пространства однотипной ритмической фактурой, при этом не всегда используя традиционную гармонию, выполняющую чисто фоническую функцию. Таковы Четыре этюда ор.2 (1909), «Наваждения» из цикла «Четыре пьесы для фортепиано» ор.4 (1908) и др. В подобных произведениях автор словно осмысливает и представляет новое качество времени, его особую энергию. «Комплексный тематизм Прокофьева, в отличие от Дебюсси, имеет не колористическое, а экспрессивное и динамическое значение. Соответственно на передний