Голос ангела. Анна Завгородняя
истощение. Сны мне не снились уже давно, а вот сегодня приснилось нечто странное. Мне привиделось, что я стою на огромной сцене, освещенная огнями рампы. Впереди, словно море из вскинутых рук и голов, качается толпа, что пришла послушать меня.
Мне снилось, что я пою. И эта песня была странная, непривычная… Я никогда раньше не слушала подобную музыку, только если случайно ловила ее из открытого окна или из машины, что проезжала мимо… И только позже, когда вынырнула из сновидения, как из глубокого омута, я поняла, что песня действительно есть – она звучит откуда-то с кухни.
Я села, сонно моргая. Оказывается, мне это совсем не снилось – Ханна что-то готовила на завтрак и тихо напевала под голос радиоволны. Какая-то попса, но… тут я сделала замечание самой себе – песня в этот раз отличалась красивой мелодичностью.
Свесив ноги с кровати, села, все еще находясь наполовину в прекрасном мире сновидения, где я была звездой – впервые мне снилось нечто подобное. Что навеяло такой сон? Неужели встреча с тем мужчиной… как его там?
«Лерой!» – подсказала услужливо память.
Я встала и прошлепала босиком на кухню, где увидела замечательную картину: Ханна, пританцовывая, взбивала омлет, а Томас сидел за столом и с улыбкой смотрел на тетю. Оба напевали песенку, слова которой я слышала впервые.
– Что это вы готовите? – спросила, переступая порог.
Завидев меня, братец-кролик спрыгнул со стула и ринулся навстречу, обхватил меня своими худыми руками и прижался лохматой головой к груди.
– Доброе утро! – произнесла Ханна. – А мы тут слушаем «FA»! – заявила она, сияя улыбкой.
– Кого? – удивилась я. Что это еще за «FA»? Слыхом не слыхивала, хотя…
Память без промедления подбросила какую-то мелодию… за нею появились слова. Я наморщила лоб, старательно вспоминая песню. Кажется, ее еще спрашивали на работе, но я подобный репертуар не исполняю, да это и мужская песня. Меньше всего я обращала внимание на подобные плаксивые «мальчуковые» группы.
– Нам нравится! – заявил Томас и закачал головой, вторя последнему припеву.
– Ну, раз нравится… – проговорила я. Песня закончилась на надрывной ноте второго вокалиста. Оборвалась, словно натянутая струна, и тут заговорил ведущий. Что именно, я уже не слышала, поскольку Ханна разлила чай и положила каждому в тарелку кусок омлета и тосты.
– Приятного! – сказала она, отключая плиту.
Ели молча. Томас слушал болтовню диджея, Ханна о чем-то молчала – так, как это умела делать только она. А после завтрака, когда брат отправился в свою комнату смотреть мультики, тетушка прикрыла кухонную дверь и обратилась ко мне.
– Доктор Андерс просила, чтобы ты зашла к ней, – сообщила она.
Я нахмурилась.
– Что такое? – спросила тихо, понимая, что Ханна не зря отгородилась дверью от любопытных ушей братца-кролика.
– Анализы, что пришли, совсем плохие. – Ханна пристально посмотрела на меня.
– Нужны деньги! – кивнула, понимая, что все в итоге сводится к одной проблеме.