Время одиночек. Артем Каменистый
тянущемуся вдоль гривки, подкрадывается стадо антилоп. Зрение у Тима было орлиное – хорошо видел, что рогов приличных в этой группе не наблюдается. Да и не нужны ему рога – он уже взял. И перепелки даром ему не нужны. Уставившись в русло ручейка, Тим пытался представить себе ту мощь, которая способна была разорвать земную твердь, будто тонкую лепешку. Разорвать землю, глину под ней, камни, скалу. Разорвать до самой бездны, где гранит кипит, словно вода.
Представлять, как это было и как выглядело, было жутковато. И еще хотелось с кем-то поделиться своими мыслями. Но с кем? Спутники Тима даже не поймут, о чем он говорит. Даже кунак его, привыкший к чудачествам старшего, – и тот не поймет. К такому знанию надо идти шаг за шагом, идти долго.
Тим шел долго. Но шаги его были прерывисты, а путь не прям. Многое от него ускользало. Нет, не понять ему этой силы. Пока не понять. Надо думать. Осмысливать. Долго думать.
Когда-нибудь он поймет. Получит знание. А знание – это великая сила. Не зря дед Ришак пригрел в становище экипаж космической птицы. Ришак хотел получить все их знания. Пусть не все, но хоть что-то. Ришак хитрый. И внук его хитрый. Если Тим поймет силу, ломающую степь, Тим сделает еще один шаг вперед – попробует заставить эту силу ему подчиниться.
Ну… может, и не выйдет. Но попробовать все равно стоит. Так что надо понять. Надо. И пусть экипаж космической птицы считает своего воспитанника суеверным дикарем, в которого без толку напихали кучу бесполезной информации, – Тим не в обиде на них. Может, у них, на небесах, это и верно, но здесь – земля, а на земле законы другие. То, что наверху – суеверие, здесь имеет право на жизнь. Да и сама жизнь зачастую невозможна, если пренебрегать «суевериями».
Один-единственный шаман оламеков прошлой весной сжег крепость в становище этелей. А все потому, что местные шаманы дали себя подстрелить, будто перепелок, оставив свой род без защиты.
Хотя вечный скептик Егор уверял, что там поработала не магия, а зажигательные стрелы.
Все возможно.
Как бы Тим ни был погружен в мир своих мыслей, бдительности он не терял. Неладное заметил сразу: тусклая искорка двигалась в небесах прямиком к стоянке мальчишек. На фоне потемневшего восточного неба видно ее было замечательно – будто светлячок приближается. Но не бывает светлячков на такой высоте.
Затем до ушей добрался и звук – будто жук жужжит. Басовито, на одной ноте, с каким-то присвистом.
Еще три удара сердца – и ЭТО пронеслось чуть ли не над головой Тима: что-то темное, смутный овал, будто черепаха чудовищная. Жужжание перешло в противный визг, вспыхнуло пламя, по ушам ударили трескучие, резкие хлопки, будто деревья сухие о колено великан ломает, испуганно заржали лошади.
Тим, очнувшись, не задумываясь рванул вниз. Вперед, быстрее, бегом – лишь бы ноги в потемках не переломать. Склон вырос за его спиной, надежно закрывая от огней лагеря и грохочущей «черепахи». Позади опять загрохотало, еще сильнее, в небо взметнулось пламя, предсмертно заорали люди и лошади.
Тим ухитрился добежать до подножия склона, ни разу не упав, влетел в ручей,