Избранные. Мистический детектив. София Протосовицкая
он вообще ничего не спросил! На дороге чисто, и ладно.
– Чего вы хотите? – Ребров сделал вид, что сдался. Он мог не торопиться: оснований для задержания достаточно. Рано или поздно мусорщик всё расскажет.
– Правды, – ответил старик.
«Всё-таки рано», – подумал Ребров.
– Знаете миф о трёх китах? – спросил мусорщик.
– Тех, что на спинах держат мир?
Старик энергично закивал. В первый раз за утро он выглядел заинтересованным.
– Одна легенда гласит, что китов было четверо, – начал он. – Кит, что нёс больше всего грехов, погиб. Тогда часть земли ушла под воду, которая растеклась на океаны, моря и реки. Если погибнут остальные – в мир хлынет тьма.
– Как это связано с пропавшими?
– Мальчишка, который прикидывается моим внуком – четвёртый кит. Он не погиб, как гласит предание, а спустился на землю, чтобы помочь братьям извне.
Ребров вздохнул: мусорщик его не удивил. Как и каждый пойманный маньяк, старик пытался заменить тюрьму психбольницей. Тем не менее, следователь едва сдерживал хищную улыбку: он соврал, когда говорил о снисхождении. «Чёрный дельфин» или «Белый лебедь» – Ребров решил, что сделает всё, чтобы отправить ублюдка в одну из этих жутких тюрем, где сама жизнь кажется насмешкой бога.
– Он покинул братьев не по своей воле, – продолжил мусорщик. – Дело в вере: когда-то целые народы поклонялись китам, но спустя века те стали лишь кусками мяса и китового жира. Но им по-прежнему нужны были Источники.
– Вы пытаетесь связать пропавших и Источники? – подыграл Ребров.
– Пропавшие и есть Источники.
– По-вашему, ребёнок убил пятерых человек?
Старик хлопнул себя по лбу от негодования:
– Не убил, а нарисовал! Не знаю, сколько они ещё прожили – киты научились растягивать удовольствие от трапезы.
– Почему именно эти люди?
– Лишь они пришли на зов.
– Зов?
– Пение. Источники идут на песнь, а мальчик переносит их в портреты.
Ребров глянул на часы – 8:30 утра. Он проболтал со стариком час и ничего не узнал. Чистосердечного не будет, и Ребров больше не мог сдержать накопившуюся за годы ярость:
– А вещи? Их он в портреты не прячет? Почему пятнадцатое июля? Почему только один раз в год?
– Одежда – шелуха, а день – привычка, – отмахнулся мусорщик. – Правда в том, что ему нечем питаться, ведь Источники переходят в другой мир. Он был вожаком стаи, а стал умирающим от голода мальчишкой. Всё, что он ещё может – раз в год нарисовать Источник для братьев.
Впервые за свою карьеру Ребров не удержался. Одним махом он оказался возле старика и схватил его за грудки:
– Я шесть лет искал пропавших вместо того, чтобы растить дочь! Жена подмешивает мне снотворное, чтобы я уснул и не думал о тебе! Как ты заманил жертв? Как не оставил следов?
– Ты чувствовал, что рисунки вибрируют, – быстро, как заклинание,