Зеркало Кассандры. Бернар Вербер
стоящую перед ней усадьбу.
49
Так это тут.
Черт, почему я ничего не помню?
Я напрасно роюсь в памяти – этого дома в ней нет.
Как и моего брата.
Как и моих родителей.
Я помню только путешествие в Египет. Взрыв. Словно этот взрыв меня и породил.
Неужели шок, полученный во время теракта, стер из моей памяти всю жизнь до тринадцати лет?
50
При свете луны внешний вид усадьбы производит зловещее впечатление. Вилла окружена высокой проржавевшей оградой, по которой, судя по табличкам с изображением молнии, пропускался электрический ток. Когда-то раньше.
Мои родители, должно быть, патологически боялись грабителей, раз возвели такую высокую и необычную ограду.
Перед тем как двинуться вперед, Кассандра изучает решетку с внешней стороны. Осматривает покосившуюся табличку «ПРОДАЕТСЯ» с номером телефона агентства недвижимости. Объявление потемнело от непогоды и покрылось плесенью, словно агентство уже в течение десятилетий требует за дом непомерную цену или усадьба чем-то отталкивает покупателей.
Кассандра смотрит на калитку, пытаясь разбудить в себе хоть какой-то намек на воспоминание, но память ее мертва. Она останавливается перед почтовым ящиком с надписью: «СЕМЬЯ КАТЦЕНБЕРГ». Из него торчат старые выцветшие журналы, покрытые следами слизи улиток.
Кассандра вспоминает обитателей Искупления.
Орландо. Фетнат. Ким. Эсмеральда. Если бы я могла сказать им правду о своем прошлом.
Она обходит вокруг ограды – и видит за рядами кипарисов красивый ультрасовременный дом, смотрящий в парк высокими, от пола до потолка, окнами. Крыша из белого бетона повторяет движение волн, из которых поднимается башня в форме призмы.
Ржавая ограда повреждена во многих местах. Кассандра, вспомнив, как она пробралась на свалку, просто расширяет одно из отверстий в решетке. Она проскальзывает в огромный парк с запущенными лужайками, окруженными столетними деревьями. В свете луны блестит маленькое озеро, обрамленное камышом.
Я не могла сказать им правду, поскольку она непостижима.
Кассандра, закрыв глаза, глубоко вздыхает. Поворачивается лицом к своему прошлому, ищет что-нибудь знакомое, какую-то деталь, запах или ощущение, которые смогут рассказать ей обо всем остальном, как может помочь размотать клубок маленький кончик нитки.
Но она не находит ничего. Лишь пустота отзывается эхом в ее памяти.
У меня украли воспоминания. У меня украли память. У меня украли детство. Кто? Кто это сделал?
Я хочу знать, кто я. Я пойду на все, чтобы открыть истину.
Она делает еще один глубокий вздох и подходит к отлакированной лунным светом воде, заросшей камышом и кувшинками. Это место, между прочим запоминающееся, ни о чем ей не говорит. Она обходит поместье, пытаясь с помощью деталей пейзажа как-то оживить свою память. Но результат по-прежнему остается неизменным: самое раннее ее воспоминание – это вопль, вырвавшийся