Провинциалы. Книга 4. Неестественный отбор. Виктор Николаевич Кустов
так и не закончившего свою речь, растерянного таким откровенным невниманием краснолицего депутата. (Тот был из ортодоксальных коммунистов.) – И президент России мне сказал, что сегодня мы с вами для всей страны являемся примером того, что нужно делать. Если власть никак не может понять, что ей не доверяют, народ должен изгнать ее!
Гул явного одобрения и готовности следовать за оратором, куда бы он сейчас ни призвал, раздался над многотысячной толпой.
– Вы видите, они уже боятся нас! – Красавин повел рукой в сторону административного здания. – Эта власть боится своего народа!
Кто-нибудь вышел сюда, к вам?
– Нет! – прокатилось над площадью.
– Они привыкли интриговать в кабинетах, думая не о том, чтобы нам с вами жилось хорошо, чтобы в магазинах были продукты, а у нас хорошая работа и зарплата. Они думают только о себе! О том, чтобы усидеть в своих кабинетах! Чтобы получать свои большие оклады и спецпайки!
Чтобы пользоваться льготами и привилегиями… И к ним не стоит больше обращаться, ни о чем просить. Их надо выгонять из кабинетов!
Поднявшийся шум заставил его выдержать долгую паузу.
– Сегодня мы с вами на этом митинге принимаем нашу последнюю резолюцию: крайком уволен!..
Он опять переждал всколыхнувшуюся толпу, движением руки успокоил ее – как опытный дрессировщик возвращает в прежнее состояние повиновения почувствовавших на мгновение свободу зверей.
– Завтра я вынесу за заседание краевого Совета народных депутатов вопрос о формировании нового административного органа, который будет представлять наши с вами интересы, а не кучки зажравшихся и не способных ни на что партийных функционеров. А чтобы они нам не мешали, я призываю всех неравнодушных к тому, как мы будем жить дальше, завтра с утра перекрыть для них все входы.
Пусть отдыхают, хватит нам мешать!.. – Переждал гул одобрения. – И я сегодня же сообщу президенту России Борису Николаевичу Ельцину, что власть в нашем крае отныне действительно принадлежит народу…
Толпа уже не сдерживала восторга: кто-то кричал «Не пустим!», кто-то улюлюкал, кто-то пытался выкрикивать здравицы (насколько Красавин разобрал – в его честь), потом все это переросло в не стихающий шум, под который он и спустился вниз.
Опять же по людскому коридору, замедляя шаг возле самых настойчивых, отвечая на какие-то вопросы, пожимая руки, согласно кивая головой, наконец вышел из толпы, остановился, вспомнив, что надо бы ехать домой, к Анне и сыну, завертел головой, разыскивая Дубинина, но тут возник Козько, услужливо произнес:
– Виктор Иванович, давайте домой вас отвезу.
– А где Дубинин?
– Он там с ребятами листовки раздает… Сказал, чтобы я вас отвез.
– Да, действительно, поехали…
На импровизированной трибуне так и не выслушанный давешний депутат пытался то ли поспорить с Красавиным, то ли соглашался с ним, он так и не разобрал, но толпа уже понемногу расходилась, неохотно растекаясь по прилегающим улочкам, все еще готовая, если вдруг он позовет, мигом вернуться