Провинциалы. Книга 4. Неестественный отбор. Виктор Николаевич Кустов
явно убавилось.
А еще ему показалось, что движение на улицах столицы стало более хаотичным. Прежде народ, как правило, двигался в двух направлениях, четко придерживаясь своего потока, теперь же каждый шел как хотел, и вполне возможно, что он просто попал в такое броуновское движение, выходя со станции Маяковского, потому что десятка два коротко стриженных молодцеватых парней в черных рубашках (он решил, что они из «Памяти») как раз на выходе из метро устроили нечто вроде собрания и народ вынужден был их обходить. Но именно это впечатление отчего-то осталось самым главным.
Старый Арбат и новый проспект многоэтажных «книжек» внешне вроде не изменились. На Арбате праздно гуляла разношерстная публика, собираясь возле уличных музыкантов и художников, которых теперь было больше, чем раньше. Он тоже походил, поротозействовал, потом вышел на Калининский проспект, все еще слывший архитектурной гордостью Москвы. В больших магазинах здесь был довольно приличный ассортимент всяких товаров (все же столица и теперь жила лучше провинции), в ресторанах, несмотря на разгар рабочего дня, свободных мест почти не было. Он походил по магазинам, купил жене и дочке подарки на свой вкус, зашел в книжный магазин, выстоял очередь и приобрел книгу Фазиля Искандера, пообедал в «Праге» и вернулся в гостиницу.
В старой записной книжке, которую отчего-то прихватил с собой, нашел телефон старой знакомой, легкомысленной тогда студентки Натали и, помедлив, набрал номер.
Но как только раздался первый гудок, ударил по рычагу.
Глупо.
Взрослый серьезный мужчина (сорок стукнуло), к тому же руководитель немаленькой организации, звонит мимолетной знакомой.
Что он ей скажет? Да она уже и не помнит его – сколько за эти годы в ее жизни могло быть мужчин? И что с ней вообще стало, если так и продолжила продавать свое тело… Впрочем, может быть, после встречи с ним она передумала зарабатывать таким образом.
Все еще сомневаясь, он полистал книжку, наткнулся на еще одну запись и решительно набрал номер. Долго держал трубку, пока на другом конце не раздался приглушенный, немножко хрипловатый и тем не менее узнаваемый голос:
– Але-о…
– Привет, Неля.
На том конце зависла пауза, его явно не узнавали.
– Кто это?
– Старых знакомых забываешь… Нехорошо… А я вот тебя не забыл.
Хотел пококетничать, а получилось и глупо, и грубо. Сказал уже деловито, без всякого кокетства:
– Это Александр… Жовнер.
– Саша?.. Здравствуй. Откуда звонишь? Ты в Москве?
Ему показалось, что она обрадовалась.
– Да вот, сижу в гостинице. Сегодня прилетел по делам.
– Ты живешь все там же, с черкесами?
Он засмеялся, почувствовав облегчение. Оказывается, на сегодня он не самый глупый.
– Все там же, с ними же…
– А как твои литературные дела?
– О чем ты?.. Это было так давно, наверное, в другой жизни… А уж в другой стране