Путешествия с тетушкой. Комедианты (сборник). Грэм Грин
пленки. «Глаксо», как можно догадаться, живет по собственным законам и не зависит от Хитроу. Средний технический персонал после работы часто устраивает вечеринки. Летчики, коль скоро они приходят со стюардессами, там желанные гости. Даже грузчиков приглашают. Вордсворта всегда звали, но при условии, что он приведет с собой девушку и согласится обменять ее на другую во время вечеринки. Сначала там показывали порнографические фильмы для воодушевления публики. Вордсворт был искренне привязан к своей девушке, но ему пришлось подчиниться правилам и обменять ее на жену одного технического служащего, некрасивую пятидесятилетнюю женщину по имени Ада. Мне кажется, система старых профессиональных борделей была гораздо здоровее, чем эти чрезмерные любительские развлечения. Но любитель везде заходит слишком далеко. Он никогда не умеет управлять как должно своим искусством. В старорежимных борделях была дисциплина. Мадам во многих отношениях играла ту же роль, что и директриса Роудин-скул[21]. Бордель – это в конечном счете та же школа, по крайней мере школа хороших манер. Я знала владелиц борделей, которые держались с истинным достоинством и были бы вполне на месте в Роудин-скул, да и вообще могли бы облагородить любую школу.
– Но каким образом вы с ними свели знакомство? – спросил я, но самолет уже ударился о землю на летном поле аэродрома Бурже, и тетушка снова начала беспокоиться о своем багаже.
– Мне кажется, будет лучше, если через таможню и иммиграционное бюро мы пройдем порознь, – сказала она. – Красный чемодан довольно тяжелый, возьми его ты, я буду тебе очень благодарна. И найми носильщика. С его помощью легче достать такси. И сразу же дай ему понять, что он может рассчитывать на хорошие чаевые. Между носильщиком и douanier[22] очень часто существует договоренность. Я буду ждать тебя снаружи. Вот квитанция на красный чемодан.
Я не очень четко понимал, какую цель преследовала тетушка, принимая столько предосторожностей. Мне явно не грозила опасность со стороны таможенного чиновника, который пропустил меня, кивнув с небрежной любезностью – этой любезности, мне кажется, как раз недостает нашим надменным молодым людям в Англии. Тетушка заказала заранее номера в «Сент-Джеймсе и Олбани», старомодном «двойном» отеле, одна часть которого, «Олбани», выходит на улицу Риволи, а вторая – на Сент-Оноре. Между ними находится небольшой общий садик. И на обращенном к нему фасаде здания «Сент-Джеймса» я заметил табличку, оповещавшую посетителя о том, что здесь Лафайет то ли подписал какой-то договор, то ли отпраздновал свое возвращение из Америки после революции, я уже не помню что.
Окна наших номеров в «Олбани» смотрели на Тюильри. Тетушка сняла апартаменты целиком, что мне показалось излишней роскошью, так как на следующий же день мы должны были сесть в наш «Восточный экспресс». Когда я попробовал сказать об этом тетушке, она сердито меня отчитала:
– Второй раз за сегодняшний день ты касаешься
Привилегированная частная женская школа близ Брайтона.
Таможенный чиновник