Жизнь, которая не стала моей. Кристин Хармель
Джойя, у меня все хорошо, – говорю я. – Спасибо.
Она шагнула ближе ко мне, все еще сомневаясь.
– И с Дэном по-прежнему все хорошо? – уточняет она.
– Замечательно! – торопливо отвечаю я. Мы с Джойей сблизились за эти пять лет. Я, к примеру, знаю, что она мать-одиночка, с трудом сводит концы с концами и делает все, чтобы жизнь ее сына была нормальной, счастливой. И она знает, что я все еще горюю о Патрике, хотя прошло почти двенадцать лет, но наконец начала встречаться с мужчиной, с которым у меня складываются серьезные отношения, и все мои знакомые уверены, что он мне идеально подходит.
– Значит, проблема не в этом? – мягко настаивает Джойя.
– Да нет, вообще нет никакой проблемы! – отвечаю я – слишком поспешно, слишком беспечно, и в ее глазах промелькнула тень. – За меня не беспокойтесь, – как можно тверже повторяю я. – У меня все будет хорошо.
Но когда Джойя наконец ушла, крепко сжимая руку сына и озабоченно оглянувшись на меня напоследок, я падаю на стул у рабочего стола и закрываю руками лицо. Прошло несколько минут, прежде чем я решилась открыть тонкую папку, врученную мне утром врачом, и перечитать диагноз: хроническая ановуляция, первичное бесплодие.
Через два часа я закончила работу, сделала записи и отправилась на юг по 3-й авеню к «Зидлю», уютному бистро на углу Лексингтон и 48-й, которое за последний год стало у нас с Дэном любимым местом. Столик был заказан на семь. Сердце колотилось все сильнее.
Придется сообщить Дэну диагноз, сказать, что мои яичники практически перестали работать, – но что, если после этого он не захочет со мной остаться? Первый мужчина после Патрика, с которым у меня серьезные отношения. Наконец-то я решилась соединить жизнь с другим человеком. Не могу его потерять. Не могу снова остаться одна.
«Ты пока не знаешь, как отреагирует Дэн», – напоминаю я себе, сворачивая за угол на 48-ю. О детях мы ни разу по-настоящему не говорили, разве что мимолетно, когда еще только познакомились. К моменту нашей встречи мне исполнилось тридцать восемь, казалось бы, биологические часы должны были громко тикать, но они почему-то молчали. Мне казалось (хотя умом-то я понимала: с каждым годом забеременеть будет все труднее), будто у меня еще полным-полно времени. И оказалась совершенно не готова к тому, что на пороге сорокалетия мне заявят: мои шансы стать матерью уже в прошлом. Я еще даже не решила, хочу ли я детей, но чтобы эта дверь вот так захлопнулась перед носом – печальный сюрприз.
Что, если и для Дэна тоже?
Перед дверью «Зидля» я глянула на часы. Опаздываю уже на десять минут, и ловлю себя на мысли: вот бы развернуться и удрать! Напишу Дэну, извинюсь, выдумаю, будто задержалась с клиентом, лучше взять ужин на дом. Тогда у меня появится лишний час, чтобы все обдумать.
– Кейт?
Не вышло – Дэн вынырнул из ресторана, хмурится озабоченно.
– О! – Я выдавила улыбку. – Привет.
– Что стала в дверях? – Он шагнул ближе и положил руку мне на плечо. Сразу же стало легче. Мой Дэн. Идеальный мужчина – светловолосый, кареглазый, общий любимец. Всегда разумный, рациональный – и любит