Ночь с Каменным Гостем. Антон Леонтьев
в ванной комнате. Я так и не поняла – неужели мое замечание было нетактичным? Мой взгляд случайно упал на лист, покрытый узорами и буквами, – во время разговора по телефону доктор, как и многие из нас, водила карандашом по бумаге. Буквы складывались в слова, и эти слова привлекли мое внимание. Я схватила лист и поднесла его к глазам. Он пестрел одной и той же фразой: «Я вернулся. Вулк».
Мне стало не по себе. Что это должно значить? Или Лурье, кандидат медицинских наук, всерьез верит в то, что человек, напавший на профессора Компанеец, – оживший дух обоих Вулков? Воровато оглянувшись, я переворошила бумаги на столе Виолетты и даже заглянула в ящики стола. Из ванной доносилось шуршание воды, стекающей в раковину. Ничего занимательного, служебные документы, гранки статьи, учебники. А вот в последнем ящике меня ждал сюрприз – поверх блестящей папки лежала открытка с изображением веселого Санта-Клауса. Моя рука непроизвольно потянулась к ней. Ну-ка, посмотрим, кто пишет любезности в адрес рыжеволосой Виолетты.
«Виолетта! Как и обещал, я вернулся! Ты была плохой девочкой и предала меня! За это я накажу тебя. Знаешь как? Я вырву твое сердце и съем его! Вулк».
Право же, что за идиотская шутка! Я взглянула на почтовый штемпель – Виолетта получила открытку сегодня. Отправитель указан не был. Только одно имя – Вулк! Слишком много совпадений! Вулк – имя в Герцословакии не самое редкое, хотя в последние годы родители предпочитают вычурных «Эдуардов-Александров», экзотических «Мануэлей-Карлосов» или совсем уж непонятных «Коста-Санта-Доминго».
Но почему в ящике стола Виолетты Лурье лежит открытка, в которой неизвестный, подписавшийся Вулком, обещает вырвать ей сердце и съесть его?
– Что вы делаете? – раздался изумленный голос Виолетты.
Я с разинутым ртом повернулась и увидела докторшу, вышедшую из ванной комнаты.
– Я… хотела… ммм…. нда…
Докторша подскочила ко мне и вырвала открытку, которую я держала в руке.
– Можете не трудиться изобретением очередной лжи, – сказала Виолетта. – Вы рылись в моих бумагах и лазили по ящикам! Я была лучшего мнения о вас, госпожа Драгомирович! А теперь, когда все выяснилось, прошу вас немедленно покинуть мой кабинет и здание института.
Мне сделалось стыдно – но не за то, что я перетрясала содержимое письменного стола Лурье, а за то, что так по-детски попалась. Лучшая защита, как известно, нападение, поэтому, выхватив у изумленной Виолетты открытку с Санта-Клаусом, я помахала ею перед носом докторши и заявила:
– Во-первых, я никуда не пойду, Виолетта! Во-вторых, мы выяснили еще далеко не все. В-третьих, мы решили называть друг друга по имени!
Она опешила от такого хамства, а в глазах ее я снова увидела страх.
– Итак, пока вы не скажете мне, откуда у вас эта открытка и кто ее написал, я не покину ваш кабинет, и никакая охрана вам не поможет, – провозгласила я и уселась в кресло. – Кстати, чай вы делаете неплохой, я не откажусь еще от одного стаканчика!
Виолетта провела тыльной стороной ладони по лбу и изменившимся голосом сказала:
–