Под небом Аустерлица. Наташа Влащенко
в журналистике деньги. Разумеется, вокруг много мужчин, и до самой старости их будет столько, сколько она пожелает.
Но ужас был в том, что ничего этого она не хотела – ни профессии, ни денег, ни мужчин. Она не хотела подруг, путешествий, СПА-салонов, летучек на канале, смс-ок от випов, уютных ресторанов, интересных книг, музыки в машине, снега в свете фонарей, луны, солнца, поющего Ивана Дорна, Савика Шустера, икры, перспектив и обещаний. Как там у Дмитрия Львовича Быкова?
Депрессия – это отсутствие связи.
За окнами поезда снега – как грязи.
И грязи – как снега зимой.
Только мысль о Тиме заставляла ее сердце биться чаще, но именно эта мысль делала ее страх перед будущим ощутимым и плотным, как авария на пустой дороге.
…Она брела между палатками по Крещатику, слабо радуясь тому факту, что «кругом люди» и можно передохнуть от заходящегося стука собственного сердца, от теней по углам квартиры, от мыслей о бессмысленности тьмы, которая обступала ее со всех сторон. Из палатки выглянул симпатичный кудрявый дядька в камуфляже:
– Девушка, заходите, погреемся. У нас чай и бублики!
Марьяна скривилась в «благодарственной» улыбке, почти прошептала: «Спасибо, я спешу», – и поволоклась дальше в снежную пыль.
Вспомнила, как однажды, в такую же снежную пыль, на третьем курсе, познакомилась с тремя очень симпатичными парнями в уютном сумском кафе, где играл джаз и хорошо одетые люди неспешно беседовали о чем-то за столиками. В те годы у нее едва хватало денег на чашку кофе, но Марьяна приходила сюда читать и греться, оттягивая возвращение в общежитие. Тогда один из ребят, в красном свитере, с голубыми девичьими очами и почти застенчивой улыбкой, битый час развлекал Марьяну рассказами о своей учебе в Лондоне. Он был явно лидер в этой компании и постоянно цыкал на своего друга, победнее одетого, пытающегося сойти за своего при помощи бородатых анекдотов и шуток уровня спальных районов. Третий – долговязый, в черной володазке и пиджаке – не проронил ни слова. Казалось, ему скучна вся эта возня вокруг Марьяны, и один бог знает, почему он не покидал это странное сборище.
Наконец красавчик в красном свитере пригласил их к себе – как обычно, когда вечер заканчивается, а расходиться неохота. Все трое казались Марьяне настолько неопасными, что она согласилась. Красный свет не включился. И когда мачо через 10 минут после первого же бокала красного позвал ее на разговор в соседнюю комнату и начал бесцеремонно раздевать, Марьяна уперлась в свое «не хочу», не сомневаясь в праве на это. Пощечина, короткая, но жестокая борьба и наконец грязные оскорбления и проклятия.
Долговязый возник в дверях комнаты, как привидение. Мрачно уставился на девушку в разорванной кофте с разбитой губой.
– Что тут происходит, Красавчик?
– Да вот эта сучка делает вид, что не понимает, зачем мужчины приглашают баб на хату! – с ненавистью проговорил Красавчик, проводя ладонью по расцарапанной щеке.
– Но,