Евреи в годы великих испытаний. Яков Рабинович
Института славяноведения и балканистики АН СССР
В.К. Волковым: по существу, у СССР не было никакой внешней политики, была лишь линия пассивного выжидания развития событий[26]. Опасность этой «политики страуса, прячущего голову в песок», становилась особенно очевидной, если из кабинетов Сталина и Молотова в Кремле перенестись на Запад в ставку Гитлера «Горное гнездо» близ германо-люксембургской границы.
Новая обстановка, сложившаяся в Европе в результате успеха гитлеровского блицкрига на Западе, потребовала от германских политических и военных лидеров новых оценок и стратегических решений. Как свидетельствуют многочисленные данные нацистских архивов и воспоминания очевидцев, они были приняты в период с конца мая до середины июля 1940 г. Коротко говоря, новую стратегическую линию рейха можно сформулировать так: поворот агрессивной политики на Восток, подготовка и развязывание истребительной войны против Советского Союза. При этом предусматривалась временная (на период антисоветской агрессии) нейтрализация Англии военно-политическими средствами. Расчет делался на те круги в правящем лагере Англии, которые под впечатлением военных успехов нацистов были бы не прочь возродить дух Мюнхена в англо-германских отношениях. По существу, гитлеровская дипломатия в новой международной обстановке пыталась повторить свой старый маневр: если в 1939 г. Германия, чтобы обеспечить себе свободу рук на Западе, стремилась нейтрализовать Советский Союз, то сейчас, готовясь к прыжку на Восток, ставилась задача нейтрализовать Англию.
Учитывая осведомленность Москвы о мероприятиях нацистского руководства, антисоветская направленность новой стратегической линии Берлина, как представляется, уже летом 1940 г. не была секретом для советского руководства. Однако, как мы увидим, в Кремле выводы делались в отрыве от реальной действительности, в результате чего советская дипломатия либо была обречена на пассивность и бездействовала, либо ее действия носили характер, неадекватный международной обстановке, что усугубляло и без того опасную ситуацию, в которой находилась страна.
Обратимся к фактам.
20 мая 1940 г., когда немецкие танковые колонны выходили к побережью Ла-Манша, Гитлер заявил на оперативном совещании: «Англичане могут немедленно получить сепаратный мир, если отдадут колонии».
21 мая генерал Ф. Гальдер после беседы с представителем Риббентропа при Генеральном штабе сухопутных войск Хассо фон Этцдорфом записывает в своем дневнике: «Мы ищем контакт с Англией на почве раздела мира»[27].
В эти же дни Йодль, выражая позицию Гитлера и его окружения, заявил, что Англия борется теперь не ради победы, а лишь для удержания своих имперских позиций[28].
Нацистский фельдмаршал Мильх так вспоминал о посещении Гитлером побережья Ла-Манша в последние дни мая: «Фюрер приехал на побережье Франции, посмотрел в бинокль на скалы Дувра и сказал: “Рано или поздно англичане
Вестник МИД СССР, 1990, № 14. С. 65.